— Похоже, капитану не особо хочется быть информационной прокладкой между мной и кураторами с большой земли — сказал я и в этот момент понял, что всё складывается не так, как надо.
Судя по недовольству на лице, нормального диалога со связисткой не получится.
— Рядовой, похоже, ты что-то перепутал. В службе имеется определённая субординация. И она не подразумевает нашего личного контакта.
Она говорила явно искренне. Кроме этого, я буквально почувствовал предвзятое отношение, непонятно чем вызванное.
— Похоже, нормального диалога у нас сегодня не получится — сказал я вслух и поставил ящик со сгущёнкой на край пульта.
— Ты прав, не получится. Так что можешь идти.
Так и не поняв, что это было, я не стал спорить и вышел. При этом чувствуя затылком неприятный взгляд блондинки.
Засыпать в холодной палатке, то ещё удовольствие. Однако иного варианта отдохнуть в ближайшее время у меня не предвиделось. После горных приключений сослуживцы начали относиться к прикомандированному Туристу заметно лучше. Конечно, до звания своего парня мне ещё далеко, но количество превосходства во взглядах парней кардинально снизилось. Лидер десантников, старший сержант Кривоносов, отлично понимал — что это мы с Колобком всех спасли в горах.
Вечером, после неудачного похода к связисткам, мне удалось договориться с командиром роты. Он всё понимал, так что не стал выкобениваться и выдал мне определённого рода карт-бланш.
На мой повторный запрос по поводу выделения грузовика Должанский рассмеялся. Транспорта десантной роте никто так и не предоставил, хотя вроде как должны были. Местные военные отмораживались, а советники из панельной двухэтажки, продолжали заниматься своими очень важными делами.
В итоге я добился выдачи пропуска через КПП аэродрома. Капитан Должанский приказал Капустину не ставить меня в наряды. Этого, конечно, мало, но я отлично понимал, что как только появится возможность, мне придётся уйти в самоход и отправиться на поиски доктора Каца. Конечно, в одиночку заниматься подобным опасно, но иного варианта не предвиделось.
С этими мыслями я уснул, и практически сразу переместился в собственного теневика. Выбранная для материализации призраком локация, удивила. В прошлой жизни я уже бывал во дворце Амина. Правда, года на три позже, в полностью разграбленном здании.
Местные архитектурные изыски меня особо не впечатлили. И лишь возможность превратить дворец в неприступную крепость, заставила ознакомиться с постройкой.
Выглянув из тени, я увидел спину военного в полевой форме. Мешки с песком и станина крупнокалиберного пулемёта ДШК, частично закрывали обзор, но призрак смог выглянуть наружу.
Темноту рассекали прожектора, бьющие с крыши дворца. В свете медленно передвигающихся лучей, просматривалась изрытая траншеями каменистая местность, бетонированные укреплениями и пулемётные доты. Несколько танков были вкопаны в землю по башню. В темноте виднелись превращённые в укрепрайон казармы гвардейцев Амина и надёжно перекрытые блокпостами подъездные пути.
Именно здесь, через семнадцать дней, прибывшие из Союза подразделения спецназначения произведут штурм. Техника подойдёт под прикрытием шилок, проливающих 23-мм снарядами верхние этажи дворца. А в это время десантура с мусульманским батальоном будет зачищать окрестности, не позволяя организовывать сопротивление афганскими военными.
Пока я рассматривал пейзаж за окном, рядом открылась дверь и к стоявшему у окна военному, подошёл ещё один персонаж. То, что он иной, я понял сразу. Светлую ауру наполняли серебряные искорки, хаотично перемещавшиеся в границах человеческого силуэта.
— Карзай, мне доложили, что ваш план провалился — с ходу предъявил вошедший, и только в этот момент, мой, шарахнувшийся в тень призрак, узнал подставившего нас полковника, из окружения Амина. Именно он заставил военных советников выделить ему десантников для проведения спецоперации в горах.
— Пока я не знаю каким образом, но русские смогли отбиться от хорошо подготовленного отряда, предоставленного нашими британскими друзьями — ответил полковник Карзай.
— Подобный результат неприемлем — заявил светлый подселенец, живущий в теле неизвестного мне, но явно очень высокопоставленного афганца. — Сначала мне обещали, что самолёт с русскими не доберётся до Баграма. После этого они спокойно долетели и приземлились. Потом мне обещали привести дюжину голов неверных, и опять что-то сорвалось. Подобные проколы неприемлемы. Полковник, вы знаете, что будет, если слуги разлома узнают о наших неудачах? А ведь они обязательно узнают.
— В своё оправдание могу сказать, что среди прибывших в Баграм русских есть кто-то чувствительный к силе.
— Слуги разлома предрекали, что опасность прилетит на самолёте с севера. Они обозначили дату и приказали не допустить прибытия русских десантников. Одно странно, Абдула осмотрел всех до одного русских после приземления, и ничего примечательного не обнаружил. Обычное мясо, годное только для принесения в жертву.
— Господин министр, я понимаю вашу озабоченность. И обещаю, лично принять все необходимые меры, чтобы устранить опасность.
— Я на это надеюсь.
— Господин министр, и всё-таки мы кое-чего добились. Мне удалось ещё раз связаться с предавшим нас офицером. Он готов вернуть русского в Кабул, если мы выполним его требования.
Как только полковник Карзай договорил, иной выкрикнул нечто неразборчивое и резко обернулся. И в тот же миг из его раскрытой ладони ударил луч света, развеявший моего теневика вместе с сумраком, в котором он скрывался.
— Турист, хватит дрыхнуть. Завтрак проспишь — кровать затряслась, и я уставился на Колобка.
Парень стоял у кровати, улыбался во все тридцать три, и протягивал мне дымящийся котелок. В животе заурчало, и это напрочь выкинуло из оперативной памяти размышления об увиденном в вещем сне. Отложив тяжкие думы на потом, я принял из рук ефрейтора горячий котелок и принялся с удовольствием поглощать макароны с тушёнкой, приготовленные по-флотски.
— А мне сейчас с Витей Дуплетом и Татарином в наряд заступать на блокпост у КПП — объявил Колобок.
— Ну хоть погреетесь в протапливаемом вагончике — ответил я, вспомнив, что над трубой КПП курился дымок.
— А про тебя Капустин почему-то ничего не сказал — с подозрением заметил Колобок.
— У меня на всю неделю свои наряды — уклончиво ответил я.
— Послушай, Турист, у меня дело к тебе есть — внезапно прошептал Колобок и заговорщицки осмотрелся.
— Если хочешь поговорить про янтарный пузырь, то пока не время — предупредил я.
Колобок отмахнулся.
— Да не, я про эту непонятную хрень даже думать не хочу. Я хотел узнать, а вот этого на что хватит? — спросил десантник и показал мне вытащенную из-за пазухи трофейную пачку афганей.
— Смотря чего ты хочешь на них прикупить? — ответил я, и Колобок призадумался.
— Зажигалку хочу, как у Фигуры. Он у кого-то из местных вчера на канистру соляры сменял. А ещё я слышал, что местные торгаши джинсы предлагали продать и какой-то навороченный радиоприёмник.
Протянув руку, я указал Колобку на его пачку денег.
— Давай-ка сюда бабки, а не то точно запалишься.
— Отдать, тебе? Ты же сам сказал, что с боя взято, то свято — напомнил возмутившийся Колобок.
— Давай, я сегодня всё равно в город пойду. Заодно постараюсь тебе что-нибудь фирменного прикупить.
— Да кто же тебя отпустит одного в Баграм? — не поверил Колобок.
Пришлось показывать ему выписанный капитаном Должанским пропуск.
Наличие документа с ротной печатью и на всякий случай вписанным в качестве сопровождающего, нашего интенданта, удивило Колобка. Однако уже через минуту ефрейтор справился с недоверием, и толстая пачка афганей перекочевала в мой вещмешок.
После этого Колобка позвал Татарин, и они вместе направились в сторону КПП. Я же отправился к стойке с умывальниками, которую поставили между палатками, пока мы лазили по горам.
Приведя себя в порядок, я осмотрелся и принялся ставить цели на сегодня. Первым делом надо разузнать насчёт транспорта. Обращаться к офицерам роты, советникам из двухэтажки или разговаривать с чем-то обиженной связисткой ликвидаторов, похоже, бесполезно. Придётся добывать всё самостоятельно.