«Самка», - решил Хищник.
Его голова, судя по ощущениям, грозила расколоться надвое. Женщина, смотревшая на него с пониманием, зачерпнула ладошкой воду и умыла лицо. Йеинд фыркнул и мотнул головой, о чем тут же пожалел. Перед глазами все поплыло, очертания фигуры раздвоились.
- Ненавижу воду, - прошептал Йеинд.
- Лучше бы ты пиво ненавидел. Вылезай.
- А он? – Хищник посмотрел на Борха.
- Когда протрезвеет, сам о себе позаботится, - раздраженно сказала Йенифер.
Она отвела «ведьмака» в спальню и уложила на кровать. Сев у изголовья, чародейка коснулась руками его лба. Мучавшая боль внезапно отступила, Йеинд почувствовал, как проваливается в сон.
***
Назойливые лучи утреннего солнца били в глаза, заставляя проснуться. Впрочем, в это утро не одно солнце жаждало его пробуждения. Было очень приятное ощущение в паху. Знакомое возбуждение и незнакомые прикосновения. Длинные, густые волосы Йенифер скрывали происходящее действие, но у него не было сомнений в том, что она делает это языком.
«Зачем она меня облизывает?»
Йеинд коснулся рукой хрупкой шеи, затем его пальцы скользнули вниз и остановились в том месте, где спина перестает быть спиной и аккуратной черточкой разделяется на две половинки. Там было что-то изображено, и Йеинд хотел знать что.
- Что это за символ? – он слегка прижал пальцем нежную кожу.
Чародейка выпрямилась и обиженно сказала:
- Лилия. Геральт, ты только сейчас мою татуировку заметил?
Йеинд молча провел рукой по черным волосам.
«Волосы. Это, пожалуй, единственное, что мне нравится в этой самке. Белая кожа, худощавое сложение, всего две молочных железы», - подумал он, касаясь розовых сосков, которые тут же стали твердыми.
Он приподнялся на локте и уткнулся носом в шелковые кудри, чтобы через секунду с отвращением отстраниться. От волос пахло чем-то растительным. Вся она пахла чем-то неестественным. От накатившего возбуждения не осталось и следа.
«Уродливые уманы. Жалкие и противные».
Он продолжал гладить ее тело, с интересом наблюдая за реакцией. Пожалуй, в его взгляде был не только интерес, было что-то еще…
Тело Йенифер ныло в предвкушении удовольствия.
- Любимый, - жарко прошептала она и попыталась накрыть его губы своими.
Йеинд отвернулся. Рука, ласкавшая тело, внезапно остановилась. Йеинд не собирался доставлять ей удовольствие. Он издевался.
Встав с кровати и прихватив одежду, висевшую на стуле, «Геральт», не глядя на нее, вышел из комнаты. Йенифер осталось лишь проводить его обескураженным взглядом. Хрустальная ваза полетела в закрывшуюся за ним дверь.
***
«Какое нелепое, непрактичное строение», - думал Йеинд, бродя по дому в поисках умана.
Найдя Борха спящим, Хищник грубо ткнул его в бок.
- Вставай.
- Геральт, ты чего? - удивился открывший глаза Борх. – Больно ведь…
Тут память услужливо подсунула ему историю прошедшего дня. Вспомнив, что это лишь оболочка его друга, он понял, что на более вежливое обращение рассчитывать бессмысленно.
- Мы у Йенифер? – мысли путались, но постепенно восстанавливали картину событий.
- Наверное. Забыл спросить, как ее зовут, - с иронией ответил Йеинд.
Он не разбирался в тонкостях человеческой мимики, но отметил про себя, что лицо умана сильно побледнело. Борх так и не решился озвучить возникший в его голове вопрос.
- Пошли отсюда, - быстро встав с кровати, выдавил он.
========== Глава 5 ==========
Дождавшись, когда стемнеет, Борх превратился в дракона. Он заметил, что Хищник не может оторвать восхищенного взгляда от блестящей в лунном свете золотой чешуи. Борх уловил его мысли, и ему захотелось улыбнуться.
- Как ты это делаешь? Как ты меняешь свой облик? - спросил Йеинд вслух.
Вместо ответа дракон опустил перед ним крыло, приглашая забраться на спину. Теперь Йеинд понял, каким образом они попадут за высокую крепостную стену.
Вход в башню никто не охранял. Это место пользовалось настолько дурной славой, что за сотни лет никому и в голову не пришло попытаться сюда проникнуть.
Редкие факелы, развешанные по стенам, разгоняли мрак, и в их свете коридор выглядел зловещим. Изображенные змеи и пауки смотрелись живыми, а черные, покрытые блестящими капельками влаги стены, казалось, плакали. Волшебный мох, покрывающий пол толстым ковром, ухитрялся отползать в стороны, чтобы на него не наступили. Было непонятно, почему при такой жаркой погоде в этом строении настолько сыро - видимо, хозяевам нравилось жить, как в болоте. Борх уверенно вел своего спутника запутанными переходами, из чего Хищник сделал вывод, что тому приходилось бывать здесь раньше.
Чародей был уверен, что после вчерашнего ритуала все обитатели этих «хором» спят, но все же вел себя очень осторожно.
Наконец, они достигли зала, в котором обычно совершались жертвоприношения. Надежды Борха оправдались: в помещении никого не было. Посреди зала возвышалась, похожая на гроб, мраморная плита. Маг жестом показал Йеинду лежавший на ней камень, размером с большую тыкву. Артефакт был обильно полит кровью, и Борх не сомневался в том, что человеческой.
- Постой, - остановил он Хищника, вознамерившегося перейти к делу. – Здесь наверняка спрятаны ловушки. Сомневаюсь, что они свое сокровище могли без охраны оставить.
«До каких пор я буду слушаться этого трусливого умана? И так уже целые сутки потеряли. Кому как не мне, великому Охотнику, знать о ловушках – их здесь нет».
Хищник оттолкнул Борха и быстрыми шагами пересек расстояние, отделявшее его от цели. Он взял камень и повернулся к Борху:
- Сомневающийся воин обречен на поражение, - с издевкой сказал Йеинд.
Он хотел добавить что-то еще, но не успел: каменная плита под его ногами раздвинулась, подтверждая, что осторожность храбрости не помеха, и сомкнулась над полетевшим вниз телом.
Тут же, откуда-то сверху упали тяжелые решетки, отрезая Борху пути к отступлению. Чародей приготовился защищаться, но вокруг по-прежнему не было никого. Обманчивая тишина пыталась усыпить его внимание, создавая иллюзию безопасности. Спустя некоторое время, не дождавшись появления врага, он попытался с помощью магии поднять решетку. В спину ему ударило сразу несколько заклинаний.
Борх упал на пол. Его скрючившееся от боли тело грубо перевернули на спину. В грудь уперся сапог стоявшего над ним высокого человека. Жрец откинул черный капюшон и повернул голову так, чтобы лежащий на полу мог рассмотреть его лицо в мерцающем свете факелов.
- Зейн, - прохрипел Борх, глядя в злые черные глаза, которые резко контрастировали с сияющей на лице ласковой улыбкой.
- Знаете, кто решил почтить нашу скромную обитель своим визитом? – с сарказмом сказал Зейн, обращаясь к присутствующим жрецам.
Не дождавшись ответа, он продолжил:
– Борх по прозвищу Три Галки. А с ним и ведьмак - Геральт из Ривии. Он меня, конечно, не вспомнит, но, думаю, его мы тоже не обделим вниманием.
Зейн говорил приторно сладким голосом, растягивая слова, что совершенно не вязалось с его мрачным обликом.
- Зачем вы хотели украсть камень?
- Украсть? Что ты, и в мыслях не было! – копируя его интонацию, ответил Борх.