Вся компания ввалилась в гостиную, шумно продолжая начатое ещё за пределами апартаментов обсуждение:
— Нет, вы видели эту рухлядь⁈ — Алвизо Массимо бурно жестикулировал на ходу. Итальянец, что с него взять. Человек-фейерверк. — Я обалдел, когда увидел, что ему притащили! Винс, ты видел, видел⁈
— Что я должен был увидеть? — мрачно спросил Винсент.
— Марсианину мех привезли! — выпалил Алвизо. — Ты не поверишь, кто у него!
— Ну и кто? — без малейшего интереса в голосе отозвался Реал.
— «Палач»! — Алвизо заржал, как жеребец. — Нет, ты понимаешь⁈ У него «Палач»!
— Да я его на стандартном «Виконте» сделаю на раз-два! — подхватил Гоззо Эрбах.
Вот уж от кого Винс не ожидал подобное услышать, так это от рассудительного обычно немца. Его тоже коснулось поветрие этого безумия?
— Ну так сделай, — Винсент пожал плечами, возвращаясь на своё место и предоставив остальным располагаться самостоятельно. Не первый раз у него в гостях, разберутся сами.
— А что я-то, рисковать местом в Академии? — сразу пошёл на попятный Гоззо. — Вон Пьер его пусть и убивает.
Нет, не коснулось. Здравомыслие осталось при нём.
«Но он же не идиот, в отличие от некоторых здесь присутствующих, чтобы идти на гарантированное самоубийство», — мелькнула мысль у Винсента.
Король Родриго сделал всё, чтобы его сын не вырос заносчивым идиотом. С первым не сложилось, учитывая количество подпевал, которые за годы подлизываний любого убедят в собственной божественной непогрешимости.
Но поражение (и два сотрясения пола) встряхнуло ему мозги, заставив вспомнить слова отца: «Твои так называемые друзья — бездомные бродячие псы, третьи-четвертые сыновья, которые подлизываются и машут хвостами в расчёте на место у богатой кормушки. Что угодно, чтобы не сдохнуть в очередном конфликте интересов между родной компанией и конкурентами. Но ты, Винсент, однажды станешь королём. Это власть, сила и ответственность перед тысячелетней историей твоих предков. Помни об этом и будь лучшим…»
Совсем уж безродных Винсент в свите не держал. Пусть они и были действительно далеко не первыми в очереди наследования, но представляли достаточно сильные блоки старой аристократии. Тот же Массимо гордился тем, что его род восходит аж к Древнему Риму — и с полным основанием гордился, между прочим…
Хотя сам Винсент как-то решил посмотреть, много ли сохранилось древних кровных линий, восходящих к Риму, и обнаружил, что уже во времена Домициана прямых потомков патрицианских домов почти не осталось.
Предком Алвизо вполне мог быть какой-нибудь погонщик мулов.
Очередной всплеск перешедшего было в более спокойные рамки обсуждения отвлёк его от размышлений.
— Да давайте просто изобьём его, пусть безродный щенок попробует пилотировать со сломанными лапками!
Только этого не хватало…
— Ты хочешь вылететь из Академии за драку? — вежливо — пока ещё вежливо — спросил медленно закипающий Винсент.
— Я что, идиот? — фыркнул Пьер. — Наймём кого-нибудь. Вон ту же свору Комарова.
— Псы дорого берут, — напомнил Бриан Годли. — И контракт требуют, самки собаки.
Винсент тихо фыркнул. Чего у англичан не отнимешь, так это привычки соблюдать этикет даже там, где он не нужен.
Как там Годли говорил? «Джентльмен — этот тот, кто называет кошку кошкой, даже если наступил на неё в темноте»? Но вот суку сукой почему-то называть стеснялся. Хотя, возможно, это потому, что сам Винсент брани не выносил?
— А что ты от сук хотел⁈ — встрял Сантьяго. Бриан поморщился.
— Чтобы в стенах Академии я таких слов не слышал, — впервые с момента начала разговора повысил голос Винсент. Вот уж действительно идиот… Вроде в роду Трастамара близкородственное скрещивание, как у Габсбургов, не практиковалось. А вот поди ж ты, родилось такое…
— Босс, да ты чо… — озадаченно воззрился на него Пьер.
— Испугался бродячей стаи собак? — ухмыльнулся Яго.
— Сантьяго, я не хочу объясняться с твоим отцом, когда твой мех найдут без пилотского модуля, — медленно и внятно проговорил Винсент. Чуть ли не по слогам. Он не пропустил мимо глаз и ушей пикировку Комарова с новичком на разборе смешанного боя. И выводы сделал правильные. В отличие от некоторых.
Узнает Комаров, как его звено обозвали — и Дому Трастамара можно заказывать табличку для семейного склепа. И чёрт бы с ним, с дураком, но жалко Дом, у которого остался единственный наследник.
Всё же Испания, благородная кровь, к испанскому бургундскому роду восходит, пусть и к побочной ветви… Таких очень мало осталось, и у них не в чести искусственное продление молодости.