— Вот именно, когда он работал с Морозовым. Вы сейчас его видите с нами? Я тоже не вижу. И как маг смерти практически уверен в том, что он не очнется. Полное магическое истощение и разрыв всех потоков для мага обычно заканчивается двумя путями: смертью или полным безумием. Мы всеми силами держим его душу в теле, а целители поддерживают жизнь его тела, но вы прекрасно знаете, что рано или поздно императору надоест держать нас здесь возле него и поставит на мальчике крест. А он, как я понял, якорь для этого призрака. И можете смириться, этого якоря больше нет и никогда не будет.
— Хватит, — хлопнул по столу Романов. Я кричал и бился, прекрасно понимая, к чему ведет этот смазливый хорек. Только я могу защитить своего друга. Но как я это сделаю, находясь здесь? — я не стану идти против своего родного брата, который внес огромный вклад в победу в начинающейся гражданской войне, — практически прошипел он.
— Как же вы не понимаете, — вскочил маг на ноги, но под тяжелые взгляды собравшихся взял себя в руки и сел на свое место обратно. — Сколько бы не находился дух в нашем мире, в конечном итоге он превратится в монстра, наделенного силой и знаниями. Наш кодекс гласит, что мы обязаны упокоить все души, если таковые встретятся на нашем пути. Что бы вы все не считали на этот счет, я поступаю согласно правилам и кодексу, и через три часа приступлю к ритуалу. А вы, ваше Сиятельство, если так печетесь о призраке, у вас есть время, чтобы с ним попрощаться.
Меня буквально подбросило вверх и вынесло из помещения. От гнева я даже не замечал того, куда этот поток неизвестности несет в очередной раз мою душу. Я хотел только одного, предупредить Михаила, достучаться до него, если он сможет меня увидеть или хотя бы услышать. Мне нужно было, чтобы он как можно быстрее убирался отсюда, а потом, когда я вернусь, а я обязательно узнаю, как это сделать, то мы во всем разберемся и спросим с этого слащавого урода.
Михаила я увидел в лаборатории. Огромным усилием воли я затормозил прямо над ним и спустился вниз ему за спину.
— Миша, — позвал я его, — но он меня не услышал. Я попытался прикоснуться к призраку, но моя рука прошла через его тело. Он сидел на стуле, разглядывая какую-то бумагу, лежащую перед ним, тихо всхлипывая.
Я заглянул ему за плечи и увидел, что он рассматривает нашу с Романом фотографию, наверное, единственную с обряда посвящения в Академии, которую удалось тогда сделать целую вечность назад. На этом фото мы стояли с княжичем напротив входа в кампус и о чем-то разговаривали, глядя в камеру. Миша аккуратно вырезал из старой, черно-белой фотографии свое собственное прижизненное изображение и аккуратно приклеил его, ставя себя рядом с нами. Кровавые слезы текли ручьем по его лицу, но он даже не старался их вытирать.
— Миша! — Я закричал ему в ухо, что есть силы.
Он неожиданно вздрогнул и повернулся в мою сторону.
— Дима? — робко и неуверенно проговорил он, вглядываясь в пустоту перед собой.
Неожиданный рывок резко выбросил меня в серую муть сырого туманного леса, не давая мне никакой возможности, чтобы закрепиться в реальном мире. Я сжал кулаки и закрыл глаза, привычно переходя в медитативное состояние, в котором я проводил больше времени, чем в блужданиях по межмирью, в котором я застрял, стараясь найти из огромного вороха заклинаний хоть что-нибудь, что смогло бы вернуть меня назад.
— Демон, слышишь меня? — прорычал я, наверное, в тысячный раз. — Как насчет выполнения обещанного в контракте желания? Свою часть сделки я выполнил.
— Нашу часть сделки я должен выполнить, только если ты будешь жив. — Неожиданно отозвался он, материализуясь передо мной в виде мужчины невысокого роста в смокинге. Он не смотрел на меня, полируя ногти пилочкой для ногтей. — А ты сейчас, скорее мертв. Можно сказать, практически ангелочек в вашем скучном раю. Ну а какие могут быть договоры между ангелами и нами? Так что, я не обязан этого делать.
— Значит, я не пойду в рай, — процедил я, хватая того за грудки и начиная чертить в воздухе большой символ великого экзорцизма. Тело тут же охватил огонь, рука начала плавиться, будто состояла из воска, которым я водил по раскалённой печи, но я не останавливался.
— Ты что творишь? — засучил он ногами, но вырваться из моей хватки не смог, потому как следом пошла вереница рун подчинения, связывания и воздействия на материальных сущностей. Серебряные шипастые цепи, появившиеся из горящих адским пламенем знаков, что оставались после моей руки, связали нас и начали резать на части. Вся сила имперского карателя вернулась ко мне и сейчас обрушивалась на демона. — Ты же не растворишься, как обычный дух, а падешь вместе со мной.
— Да, но ты должен знать, как только я паду, все те правила, оберегающие тебя от меня, исчезнут. — Выплюнул я, поток призрачной крови ему в лицо. — Больше ничто не остановит меня, ни ты, ни мой орден, ни боги этого мира. Если я отдам всё, и под этим я подразумеваю ВСЁ, больше я никогда не остановлюсь. Куда бы ты не сбежал от меня, я выслежу тебя и лично затащу в ад. Даже если это значит, что я вызову гнев всех существующих демонов, а подо мной разверзнется земля и они будут пытать мою душу вечность, будь уверен, моя рука будет крепко сжата вокруг твоей щиколотки и ты отправишься вместе со мной. Сейчас я хочу, чтобы ты послушал меня, действительно послушал, потому что сам ад не сравнится с яростью падшего карателя. Ты действительно хочешь нарушить сделку?
— Это вне правил! — продолжал вопить он. Черный дым начал постепенно выходить из физического тела, принося ему, как я надеялся, довольно много боли. — Хватит. Я сказал хватит! Признаю сделку исполненной!
Я резко открыл глаза и сел на кровати, срывая с себя какие-то проводки, ведущие к кристаллам, выдергивая иглы из своего тела, и только после этого обвел взглядом палату в поместье Романовых, в которой я находился. Софья сидела рядом со мной и тихо дремала. Судя по всему, она довольно сильно утомилась и усталость взяла над ней вверх. Она резко проснулась только тогда, когда запищали какие-то приборы, а от всплеска силы, которая неделями копилась во мне без выхода треснул потолок. Она кинулась ко мне и закричала, призывая персонал. В комнату начали залетать какие-то маги, целители, медсестры.
Расталкивая всех на своем пути, ко мне пробились Роман с Линой, после чего неуверенно, постоянно оглядываясь, зашел Миша, закрывая за собой дверь. Я соскочил с кровати, отмахиваясь ото всех и крепко его обнял.
— Мне нужно видеть князя Романова и Черепанова, срочно, — тихо проговорил я, поворачиваясь к собравшимся. — А остальные — вон! — рявкнул я. Наступила небольшая пауза, после чего недоуменно переговариваясь, весь персонал покинул помещение, оставив меня, наконец, с моими друзьями.
— Дима, с тобой все в порядке? — осторожно спросила Софья, беря меня под руку, отводя обратно к кровати. Слабость была дикая, голова кружилась, а в глазах все плыло и двоилось. Но я не имел права отключиться.
Я лег, стараясь побороть тошноту. Все это время мне наперебой рассказывали о всех событиях, которые произошли за три недели, пока я находился в магической коме. Но я и так знал обо всем, что произошло с моими друзьями.
Я не заметил, как задремал, сквозь сон слушая такие родные голоса.