— Где ж ты такой наряд раздобыла? Как на тебя сшит, — не удержалась от вопроса.
— Так, в шкафу новом ревизию проводила и наткнулась на одежку, — бесхитростно поделилась крыса. — Я и на Руфуса Валерьяновича костюм нашла, да только он отказался его надевать.
— И почему же? — Озадаченно почесала макушку, не представляя, как в расстроенных чувствах умудрилась о домашней нечисти вспомнить.
— Я фамильяр, а не какой-то там питомец! — гордо заявил кот. — Мне и собственной шубки хватает.
Спорить по столь мелочному поводу не собиралась, да и спать уже, несмотря на ранний час, не хотелось, так что я заправила постель, привела себя в порядок и занялась инспекцией шкафа.
Сам предмет мебели выглядел настоящим антиквариатом с резными массивными ножками и рельефным узором на дверцах и тусклым, в черным крапинах, зеркалом на внутренней стороне. А из отражения на меня по-прежнему грустными глазами глядело страшилище.
— Руфус, ты говорил, уродство — временный эффект. И насколько же временный?
— Откуда ж мне знать? Я с таким прежде не сталкивался.
— Надеюсь, не навсегда такой останусь? — приуныла, если честно.
В моем гардеробе прибавилась масса красивых нарядов. Помимо новых джинсов, появились пышные платья, в каких ходили модницы позапрошлого века, строгие костюмы с приталенными юбками и сборками на филейной части. Два плаща на зимний и осенний сезоны, элегантное пальто длиной до щиколоток. Телогрейка, модные сапожки на каблучке, туфли, всевозможные шляпки и перчатки, сорочки и панталоны — вот уж допотопная древность, теплые гамаши и еще куча необходимых каждой женщине вещичек.
Однако с таким лицом, что ни надену, все равно уродиной буду!
Еще толком не рассвело, когда я выдвинулась в город в сопровождении фамильяра. Шуша осталась на хозяйстве дом сторожить. За эти два дня я почти никуда не выходила, так что теперь с интересом осматривалась, подмечая малейшие детали.
Лес был старым. Деревья, издали казавшиеся зелеными, на самом деле наполовину высохли. Бурелом, клочья паутины, поросшие мхом стволы и прелая листва, путающаяся в ногах трава и мрачная атмосфера не располагали к благоприятной прогулке.
Кстати, от скелетов, которых господин Кошмаров расставил вокруг дома, даже следов не осталось. Но и без них природа не радовала яркими красками. А вокруг — ни души! Редкая птица рискнет выпустить трель и тут же замолкнет, будто испугавшись собственной смелости. А я вот, такая храбрая, через час пути уже шарахалась от малейшего шороха. Со слов Руфуса, нормального зверья в лесу не осталось, только переродившаяся нечисть, с которой лучше не иметь дел. Не все из них безобидные, как Шуша, и готовы служить ведьме чуть ли не за объедки с барского стола. Водились тут такие твари, что схарчат вместе с косточками и имени не спросят. Ведьму-то они, конечно, не тронут, побояться, но меня это утверждение мало успокаивало. Подсознательный страх никуда не денешь.
Глава 7
К окраинам Сыроземска я добралась к полудню. Утренняя прохлада давно сменилась на летнюю жару. Плащ я тащила в руках, по лбу противными каплями струился пот, а во рту пересохло, как в пустыне. Кошак куда-то умчался, задрав хвост трубой, оставив меня самостоятельно разбираться с проблемами. Ну, кто бы сомневался?
Увидев ближайшее подворье, решила заглянуть, чтобы попросить водички и заодно свести знакомство с местным населением. Не все же тут такие негостеприимные, как господин Кошмаров?
Остановившись у калитки, я где-то минуту разглядывала окованные железом столбы, искусную чеканку на двери и болтающуюся на ветру табличку с выбитым молотом и наковальней. Из глубины двора раздавался мерный стук такой силы, что, казалось, под ногами земля вздрагивала. При этом звук не резал слух, но отдавался ощутимой вибрацией в теле. Я даже оглянулась, прикидывая, далеко ли до следующего двора, и приуныла. Метров пятьсот пилить по жаре, да и то не факт, что меня там нормально встретят. Даже на таком расстоянии оттуда доносился истошный собачий лай, а за забором мельтешила лохматая зверюга.