– Отвали!
Еще один удар локтем. Он достиг цели, но не оказал никакого действия. Мэгги продолжала сопротивляться. В какой-то момент она угодила Виллему прямо в глаз, но он не обратил на это внимания. Наверное, он под чем-то – это было единственное разумное объяснение.
В этот момент Мэгги услышала какое-то жужжание – как будто ей в ухо залетел комар. Она тряхнула головой, чтобы прогнать его, но жужжание только усилилось. «Что это такое? – подумала она. – Пчела?»
Слева от нее хрустнула ветка. Повернув голову, Мэгги увидела, что Абель встал с земли и, пошатываясь, идет к ней. У него из носа хлестала кровь, но взгляд был таким же бессмысленным, как у брата. Он рассеянно возился с ремнем, пытаясь выдернуть его из джинсов. Мэгги начала отбиваться с удвоенной силой.
«Вставай! – приказала она себе. – Вставай же!»
Гул, от которого задрожала земля, заставил всех троих замереть на месте.
Девушка и братья Рейтер резко обернулись. Прицеп раскачивался из стороны в сторону.
БУМ!
Фургон затрясся и начал крениться набок, как корабль, в который ударила гигантская волна. Мэгги яростно толкнула Виллема, освободилась и, вскочив на ноги, побежала к прицепу. Она прижалась к нему всем телом. Внутри металось что-то тяжелое; казалось, в прицепе заперт обезумевший медведь.
Мэгги хлопнула по стенке ладонью и, приложив губы к одному из вентиляционных отверстий, зашипела:
– Прекрати! Прекрати, иначе поранишься!
Ответ, произнесенный хриплым, гортанным голосом, нельзя было разобрать из-за ветра. Прицеп застонал – его обитатель переместился; посыпалась ржавчина, и ящик на колесах снова принял устойчивое положение. Медленно переводя дух, Мэгги обернулась. Рейтеры смотрели на нее во все глаза. Их одежда была заляпана грязью, и Мэгги с удовлетворением заметила, что она сломала Абелю нос, а левый глаз у Виллема совершенно заплыл. Видимо, от потрясения они наконец пришли в себя. Виллем трясущейся рукой указал на прицеп.
– Там чудовище, – прошептал он. – Я его слышал!
Мэгги нахмурилась.
– Идите домой.
Абель вытер кровь с подбородка.
– Ты напала на нас! Ты меня укусила! Когда я расскажу людям, что одна из Дрейкфордов укусила меня…
Мэгги сделала шаг вперед.
– Иди, расскажи. Расскажи всей своей поганой деревне! Если у кого-то возникнут вопросы, они знают, где нас найти.
Рейтеры пошли прочь. Мэгги долго смотрела им вслед, пока их фигуры не стали совсем маленькими. Она подняла голову – тяжелые дождевые облака царапали горные вершины. Если повезет, гроза будет сильной.
И, словно в ответ на ее мысли, молния разрезала небо, затем раздался оглушительный грохот, который заставил Мэгги бегом броситься к Глэдис. Забравшись в кабину, она плотно закрыла дверь и легла на сиденье, скрестив руки на груди и вдыхая успокаивающий запах старой кожи и табака. Из прицепа не доносилось ни звука. Его пассажир сидел совершенно неподвижно – казалось, гроза его убаюкала. Слушая стук дождя по крыше, Мэгги пыталась забыть Рейтеров. Выражение их лиц, руки, шарившие по ее телу…
«К черту этих ублюдков».
Она села, убрала с лица прядь волос, перебралась на водительское место, повернула ключ и подождала, пока Глэдис оживет. Пикап завелся, хотя и неохотно. Мэгги нажала на сцепление, переключилась на первую передачу и выехала на проезжую часть.
Мэгги ехала медленно. Частично ее осторожность была вызвана грозой. Но в основном она волновалась за Глэдис. В большинстве случаев пикап ее слушался, но Глэдис была старой и капризной, и все лошадиные силы были необходимы ей для того, чтобы тащить прицеп. Мэгги, вцепившись в рулевое колесо, наклонилась вперед. Порез на ухе сильно саднил, как и рана на руке, но она загнала боль подальше, как учил ее отец.
Через восемьсот метров дорога заканчивалась стеной старинных деревьев; казалось, будто ясени и дубы, ели и буки, грабы и клены попали сюда прямо из сказки. У деревьев были могучие стволы, их посадили очень близко, так что они образовали нечто вроде изгороди, которая опоясывала вершину горы, подобно короне с неровными зубцами.
В этой баррикаде имелась всего одна брешь, узкий проем шириной около трех метров. Рядом с «воротами» торчал столб с прибитым к нему знаком, выцветшим от времени и непогоды.