Г. Дж. Д.».
«13 декабря 1729 г.
Я меняюсь. Дело не в волдырях, какие были у отца и тети Шарлотты. Это изменение глубже. Страшнее. Мне все время снится кровь. Реки крови, текущие по Хексенвауду. Я чувствую сильное желание… Нет, я не хочу говорить об этом. Правая рука плохо слушается меня. Левая уже потеряла форму и напоминает звериную лапу. Она ужасна на вид, но обладает огромной силой. Элис Схейлер увидела мою руку, торчащую из-под шали, и вскрикнула. Желание ударить и придушить ее было невыносимым. Боже, мне страшно. Я должна вырвать у хранителя объяснение. Может быть, Базилиус сможет сказать, почему именно меня выбрали для этого испытания…
Тереза Д.».
«26 апреля 1758 г.
Вчера я убил. Думаю, это не последнее мое убийство. Траппер, охотник на пушного зверя. Он наткнулся на меня в лесу. Мой вид напугал его, и он прицелился в меня из ружья. В два прыжка я добрался до него. Лошадь едва не ускакала, но я догнал и убил ее, бедное создание. Я обжирался несколько часов, но по-прежнему испытываю муки голода. Это невыносимо. Горы плоти недостаточно для того, чтобы утолить его…
На прошлой неделе Джон вернулся с ожерельем, которое он купил у какого-то гарпунщика, плававшего в южных морях. Джон говорит, оно принадлежало вождю, царьку крошечного острова. Джон верит, что оно поможет. До него также дошли слухи о том, что неподалеку от Салема в земле зарыты какие-то древние магические предметы, и он намерен поехать туда в следующем месяце. Он так доволен своими успехами, что я не могу заставить себя признаться в убийстве. Это сломает его. Что касается траппера, я похоронил то, что от него осталось, около Ведьминого Камня. Ведьмин Камень сделал это со мной, поэтому Камень должен хранить мои тайны.
Томас».
«19 июля 1767 г.
Случилось то, чего мы боялись. Дядя Том сегодня убил одного из деревенских жителей, мальчика из семьи Фэрроу, который вел домой ягненка, заблудившегося на горе. Мы с Полом похоронили тело. Том плачет в хлеву. Впервые за несколько лет я увидела его без тряпок, в которые он обычно кутается, и его вид привел меня в ужас. Моего дядю уже нельзя назвать человеком. Более того, я с трудом могу поверить в то, что когда-то он был человеком. Эти отростки у него на спине… Как могильные черви. Мне будут сниться кошмары. Тому пятьдесят, а мне двадцать три, но я не знаю, сколько мне осталось. Мне жаль его, и еще жаль бедного Фэрроу. Хоронить было почти нечего. Я даже не могу представить, что сделают деревенские. Наши мужчины готовятся к обороне.
Уилла Д.».
«26 сентября 1818 г.
Сегодня закрыл мать в хлеву. Это было необходимо. Она слаба рассудком, но проявляет такую хитрость, какой я раньше не замечал за ней. Мне пришлось нелегко. Я вынужден был столкнуть ее в яму, а рука у меня еще на перевязи после похорон Бена Рейтера. Будь проклята эта деревня. И мне плевать, что говорит преподобный. Мы не единственное Зло здесь, в горах. Если сатане нужны грешники, он в избытке найдет их в Схемердале. От Каролины плохие новости. Базилиус говорит, что этот индейский пояс бесполезен. Нет в нем никакой магии. Думаю, придется начинать все сначала. Пытаюсь сохранять присутствие духа ради остальных, но моя вера слабеет. Что, если Амброз ошибся? Что, если «дело» ведьмы – это обман, вздор, шутка, и над нами смеются в Аду? Меня бы это не удивило. Я не доверяю этому Хранителю.
Исайя Д.».
И таких записей в дневнике были десятки. Каждая по отдельности наводила ужас, но, прочитав все подряд, Мэгги перестала что-либо чувствовать. Потрясение было слишком сильным. Тем не менее она сделала кое-какие выводы. Многие Дрейкфорды пытались избавиться от проклятия до появления видимых признаков. Они уплывали из Америки на торговых и китобойных судах, путешествовали по континенту верхом. Путешествия забрасывали их в самые дальние уголки мира.
Борнео. Земля Ван-Димена. Индия. Норвегия. Перу.
Некоторые умирали в чужих странах. Другие возвращались домой с кусочками кости или сосудами, которые якобы содержали магию, – все для того, чтобы выполнить «последнюю волю» ведьмы. Но ничто не помогало. Один за другим они заболевали и превращались в отвратительных, кровожадных чудовищ. Один за другим чужаки, которые становились отцами или матерями новых проклятых, покидали ферму Дрейкфордов и возвращались в родные места: в Бостон, Провиденс, Филадельфию, Олбани… Но дети оставались, навеки прикованные к Ведьминому Камню.