— И ты убежал.
— Но было уже слишком поздно. Деление моего духа уже началось, и остановить его было невозможно. Когда я пробился сквозь магический круг, все зло во мне вышло наружу и напало на тебя.
Эррил вспомнил уродливое клыкастое существо:
— Так тот зверь, которого я убил в харчевне, был твоим злом?
Мальчик кивнул:
— А пока ты сражался со зверем, я вылетел через разорванное кольцо, не оставив Книге ни своей доброты, ни света.
В панике мой дух, все еще оживленный энергией Чи, вернулся в привычное место — я обнаружил себя в Школе и почувствовал, что там есть еще один маг, оставшийся в живых — мастер Риалто, умирающий от ран в этой подземной дыре. Я вылечил его и поддерживал жизнь своей силой. Но я чувствовал, что наступит время, когда смогу покаяться в своем позоре, и потому кристаллизовал мой дух, спрятал в пещере, сделал Риалто своим стражником и стал ждать. Я знал, что раньше или позже, но ты придешь. И когда ты возьмешь мой грех, а я твой, мы соединим наши половины, ты и я, узами времени и места.
— Но для чего? Что от меня требуется?
— Мы с тобой должны закончить то, что начал твой брат Шоркан. Книга еще не завершена. Я должен присоединить свой дух к двум другим, чтобы завершить то, что было начато той зимней ночью пятьсот лет назад.
— Но как?
— Ты проведешь меня к Книге, — тут мальчик обернулся в поисках Елены, но та проворно юркнула за дядину спину. — Проведешь вместе с ведьмой. Все должно быть сведено воедино.
Эррил освободил плечо от железной руки:
— Книга далеко отсюда. Как нести статую…
— Не надо ничего нести. Ты принес мне талисман? — мальчик поднял вверх правую руку, которая на мгновение снова превратилась в ключ от Алоа Глен, а потом тут же опять сделалась кулачком. — Ты должен взять ключ, чтобы разомкнуть магическую завесу вокруг затопленного города. Но я сделаю этот ключ более чем простым куском железа в твоем кармане. Я… — мальчик неожиданно скривился от боли, и статуя стала плотнее и грубее, как застывающая кровь. Теперь мальчик мог говорить и двигаться с трудом. — Больше я не могу удерживать свой дух вне хрусталя. Время прошло быстро, и теперь мне надо или вернуться обратно в хрусталь, — или стать новым сосудом.
— Что я должен сделать!? — вскричал Эррил, не зная, что предпринять.
— Я должен присоединиться к ключу, — и с этими словами малыш протянул правый кулачок к Эррилу. — Это и будет моя новая форма. Но больше я не смогу говорить с тобой.
— Но я должен…
— Я должен покинуть тебя, — голос мальчика становился все глуше с каждой секундой, и вот свет статуи начал гаснуть, сначала по краям, а потом все ближе и ближе к середине. Лицо расплывалось, железный кулачок все больше вбирал в себя густую жидкость. — Теперь я могу ответить только на один… последний вопрос, рыцарь… — голос доносился уже словно из глубины пещеры.
В мозгу Эррила проносились тысячи вопросов, все те, которые возникли у него за пять столетий и останутся теперь без ответов. Язык его путался в них, но лишь один соскользнул с пересохших губ — лишь один вопрос, который он задавал себе бесконечными годами, казня себя за то, что не задал его вовремя. И теперь не мог упустить свой шанс:
— Но как зовут тебя, мальчик!?
Мальчик молчал, и по щеке его проползла единственная слеза — слеза благодарности.
— Динал. Меня зовут Динал.
— Я никогда этого не забуду, — низко склонил голову Эррил. А когда старый воин поднял голову, статуи уже не было — она превратилась в чистейшую силу, и железный кулачок повис в воздухе, впитав в себя энергию души и магии одновременно. И в тот момент, когда угас последний отблеск света, уха Эррила коснулся нежный шепот мальчика:
— Ты прощен.
Свет в последний раз взвихрился вокруг кулачка, и на пол со звоном упал только ключ от Алоа Глен. Тьма поглотила все вокруг. И, пользуясь этой тьмой, Эррил вытер кровавый след, оставшийся на его мече с той ночи, спустившейся на их страну пятьсот зим назад.
КНИГА ПЯТАЯ
ГРОМ
Толчук прильнул к расщелине, прильнул так плотно, что даже ободрал кожу на лице. Он мог поклясться, что видел только что мелькнувший там, в глубине проблеск света, причем, света совершенно непривычного. На языке огров существовало никак не меньше десятка слов, описывающих свет в туннелях и пещерах, но то, что он увидел сейчас, не подходило ни под одно из этих описаний. Однако когда огр пролез в расщелину, свет исчез. Толчук молча и напряженно смотрел в темноту, не желая согласиться, что, может быть, это просто тьма играет шутки с его уставшими глазами.