– …две души в одном теле, знаю, – я кивнула. – А ты ещё жива. Ведь жива же?
– Да, иначе бы… всё. Духи ведьм не могут подселяться к человеку вторым «жильцом», это способности нечисти. Нет, прежние ведьмы умели – стародавние, но ненадолго – на час-два. А мы давно лишились нужных для этого знаний. И я жива, – ведьма расслабленно откинулась на спинку кресла. – Очень хотела в этом убедиться. Спасибо, Рада.
– Пять лет прошло, – вспомнила я её слова. – Как там, где ты находишься, получается учитывать время? И – где ты находишься?
– Не помню… – Гульнара снова сникла. – Почему именно пять лет – тоже… Но когда пытаюсь что-то вспомнить, перед глазами встаёт именно эта цифра.
Я рассеянно сделала в блокноте кое-какие пометки и осторожно спросила:
– Но вообще тебя реально найти?
– Да, – она опять расправила плечи и повернусь ко мне. Глаза из-под шляпы загорелись ярче прежнего. – Я оставляла следы. Я шла к цели, как по пещерному лабиринту, понимаешь? И на «поворотах» рисовала крестики-метки, чтобы те, кто пойдёт за мной, восстановили мой путь.
– Что за метки? – я приготовилась писать.
– Ты их не увидишь, – сообщила ведьма с сожалением. – В тебе нет силы – и нет магического зрения. Но брат – он увидит. Да, – проклятая улыбнулась, – ты найдёшь место с меткой – почувствуешь, вычислишь по видимым человеку деталям и приметам, а брат найдёт мои следы. Только так.
– А другая ведьма… – начала я, но Гульнара перебила резко:
– Нет! Это опасно! Посмотри на меня! Нельзя подставлять других! Брат – заклинатель, он работает с нечистью и всё про неё знает. Он справится. А обычная ведьма может пропасть так же, как я. И ты – вместе с ней, понимаешь?
Я нахмурилась, но кивнула.
– Молчи обо мне, – предупредила она. – Никому не говори. Не рискуй. Иначе их жизни будут на твоей совести, Рада. Только ты и брат. И этот «нетопырь», если прибьётся. Не бойся меня, – попросила мягко. – Я не враг ни тебе, ни себе. Ни одна ведьма не услышала мой крик о помощи. Только ты. И, может, ты – мой единственный шанс спастись. Первый и последний. Я тебя не трону. Не бойся.
Теория проклятой звучала убедительно и логично, но мне в ней что-то не понравилось. И включилась журналистская интуиция, как и в случае с нечистью шепнувшая: «Проверь». Я слишком мало знаю, чтобы слепо верить, безоглядно соглашаться и отметать запасной путь, указанный «нетопырём». Слишком эта история странная и опасная.
– Ты ведь защитишь мою тайну? – Гульнара наклонилась ко мне, сверкая глазами. – Не расскажешь?..
– А кому? – я посмотрела на неё с иронией. – Я даже не знаю, как отличить распиаренного экстрасенса от истинной ведьмы.
– Не расстраивайся, – в её голосе снова послышалась улыбка, – всё правильно. Так и должно быть.
И я вернулась к более актуальной теме:
– Как найти твои метки?
Проклятая побарабанила пальцами по подлокотникам и начала издалека:
– Знаешь, а я помню то время… «бабочек». Обрывками, но помню. Я хотела работать с нечистью и долго выбирала тему. Их много живёт среди людей… особенно низших. Этих вообще от человека не отличишь – нормальные глаза, стандартная внешность. Живут лишь в два-три раза дольше, старятся позднее. А кроме них есть высшие, как твой новый знакомец. Они не умеют мимикрировать полностью, поэтому живут на отшибе, в глуши и обычно в одиночестве. Их очень мало. И есть те, кто посередине. Неотличимы от людей, но имеют магию и интересную особенность. Как «бабочки».
Я, уткнувшись в блокнот, делала пометки. Гульнара покосилась на меня и продолжила:
– Понимаешь, Рада, я не хотела изучать то, где веками паслось стадо мастодонтов. Я хотела… уплыть, – и в её хрипловатом голосе зазвучало вдохновение. – Не перекапывать в сотый раз один и тот же участок земли, ища то, чего нет, а сесть на корабль и уплыть в туман, к новым землям – и к новым открытиям. Чтобы однажды вернуться, – и вдохновение сменилось злостью, – и показать этим старым кикиморам! Они же сидят в своих раковинах, скованные правилами и требованиями, как огня боятся наблюдателей и копаются в одних и тех же помоях! Поставили на всё малоизученное гриф «Секретно» и запрещают к нему даже близко подходить!
Отчасти я проклятую понимала. Собственно, поэтому-то меня ведьмино заклятье и зацепило – я тоже хотела запретной новизны в работе. И дохотелась… да, почти до проклятья. И тьфу-тьфу-тьфу…
– Ты не представляешь, каково это, – ведьма снова стиснула подлокотники, – туда нельзя, то не трогай… Всё самое интересное и увлекательное – за семью печатями. Единственное, что не прятали, – это сведения об истребленной нечисти. О якобы истребленной, – уточнила выразительно. – Рапортуют всегда об одном, но через сто-двести лет то «ящерица» уничтоженная всплывёт, то… «бабочка».