— Я знаю, бабуль! — Ответила девушка, удивившись про себя тому, насколько у бабушки развито чутьё на подобные вещи. Ведь она и правда подумала пойти купаться на карьер, потому что до Пересмешки путь был не близкий, а она устала, к тому же скоро стемнеет.
Под пристальным взглядом Глафиры Петровны, она пошла в сторону реки, но за поворотом свернула в узкий, заросший бурьяном, проулок между огородами, вышла на соседнюю улицу и направилась в обратную сторону — к карьеру.
С детства она наслушалась баек про это место, но как обычно, не принимала их всерьёз, так как ни разу не видела своими глазами ни одного подтверждения этим рассказам.
А рассказывали о том, что когда-то давно на этом карьере утонула девушка, найти её так и не смогли. Спустя несколько лет она стала по ночам появляться на берегу, или купающейся в камышовой заводи. То есть, стала русалкой. С тех пор вроде как на карьере не положено купаться, боялись, что русалка на дно утащит.
Мирослава же объясняла это тем, что на озере просто не было подходящего места для купания — берег в основном крутой, кроме одного места, где песок плавно уходил в воду, к камышам. А детям запрещали здесь купаться из-за большой глубины, вот и придумали страшилки. Тут разве что рыбакам хорошо могло быть, но и те почему-то редко приходили сюда, предпочитая рыбачить на Пересмешке.
Наверное, год-два назад Мирослава не пошла бы сюда в одиночку, но сейчас в ней часто подавал голос бунтарский дух, который, как известно, требует идти наперекор всему, в том числе и здравому смыслу. Поэтому, вспомнив по пути рассказ о русалке, девушка лишь скептически усмехнулась.
Солнце еще не скрылось за лесом, когда Мирослава вышла к озеру, остановилась, оглядывая берег. Стояла тишина, нарушаемая лишь пением птиц, да шелестом листвы над головой. Вода зеркалом раскинулась перед незваной гостьей и словно манила к себе, соблазняя прохладой.
После Мирослава вспоминала, что на какую-то долю секунды тревожное чувство всё же кольнуло в глубине души, но она его проигнорировала, скидывая платье и ступая в воду.
Сначала она зашла в камыши, где вода достигала до талии, постояла, плеснула на грудь и плечи, привыкая, а затем уверенно поплыла. Далеко от берега она, разумеется, не рискнула заплывать — и здесь уже был не страх перед бабкиными сказками, а неуверенность в собственных силах, несмотря на то, что в Браженске Мирослава посещала бассейн. Одно дело — плавать в бассейне, где ты видишь дно, а рядом — другие люди и инструктор. И совсем другие чувства испытываешь, оказавшись в тёмной озёрной воде, а до дна, возможно и не достать, даже если хорошо ныряешь.
Выбравшись на берег, девушка поняла, что не хочется уходить — так хорошо было здесь, у воды. И, передохнув, решила сделать ещё круг, несмотря на то, что уже наступали сумерки, но ведь до дома близко, успеет добраться до темноты.
Когда, сделав заплыв, она уже повернула к берегу, то вдруг вздрогнула от ощущения прикосновения к ноге чего-то склизкого и холодного. Она резко отдёрнула ногу и обернулась, вглядываясь в тёмную воду.
— Рыба, наверное… — шепнула, успокаивая саму себя, но стоило ей снова повернуться к берегу, как страх накрыл волной. Её нога за что-то зацепилась и Мирослава не сдержала громкого крика. Попыталась вырваться, но что-то крепко опутывало её щиколотку.
Понимая, что её никто на самом деле не тянет на дно, а скорее всего она запуталась в водорослях или старой сети, Мирослава сначала попробовала свободной ногой коснуться дна. Если получится встать, то будет легче освободиться.
Попытка оказалась безуспешной, и тогда девушка попробовала дотянуться рукой до щиколотки, одновременно стараясь удержаться на плаву. Вскрикнула снова, когда пальцы коснулись чего-то не понятного, и воображение нарисовало скользкое щупальце подводного чудовища или перепончатую руку той самой русалки.
Мирослава выругалась, что делала весьма редко в отличие от большинства сверстников, и попыталась сорвать непонятные оковы, с силой потянув ногу на себя. Всё тщетно.
А солнце между тем и вовсе пропало с горизонта — окружающий лес медленно погружался во мрак. Держась на воде, Мирослава похолодела, понимая, что искать её будут на Пересмешке. Разве что бабушка догадается о том, что внучка обманула её и отправилась на карьер.
— Отпусти, пожалуйста… — Тихо сказала она, чувствуя себя абсолютно глупо — не может быть такого, что её удерживает…нечто живое.
Она не понимала, сколько времени прошло, но вода начинала остывать, пробирать холодом. Несколько раз девушка звала на помощь, но ответом ей было лишь эхо — здесь очень редко ходили люди.