— Катрин, — шикнула ведьмочка и указала кивком на выход.
Условными знаками Этель давала понять девице, чтобы та уходила. Но она то ли не понимала намеков, то ли делала вид, что не понимает. И как по мне, последнее. Девушка явно хотела остаться. И я был тому причиной. Иначе с чего она вдруг стала стрелять глазками и якобы невзначай поводить плечами, одно из которых вскоре оголилось?
Если девица хотела меня впечатлить, ей это удалось. И вовсе не в хорошем смысле. Даже умертвия, танцующие бранль под предводительством некромантов, меньше ошеломили меня, чем устроенное блондинкой представление. Бр-р-р!
— Катрин, тебе пора! — внезапно гаркнула Этель.
От неожиданности горе-соблазнительница вздрогнула. И не она одна. У меня дернулась рука, в которой находилась чашка с чаем, отчего немного ароматного напитка пролилось на блюдце. Тем не менее я заулыбался.
Грэхем злилась. Без понятия, отчего: или из-за моего присутствия, или из-за поведения блондинки. Истинная причина не имела для меня значения. Я добился желаемого.
— Но… Мы еще не закончили… — блондинка запнулась и гулко сглотнула.
Ее пухлые руки принялись нервно перебирать ткань грубого платья. Заметив мой пристальный взгляд, она стала краснеть. Сначала шея, затем щеки и лоб, да так быстро, словно ее захлестнула невидимая волна смущения.
— Лавка скоро закрывается. Приходи завтра, — многозначительно произнесла Этель и украдкой покосилась на меня.
Фраза предназначалась посетительнице. Они явно о чем-то договаривались. О чем-то незаконном. Однако Грэхем завуалированно говорила и мне, чтобы я выметался.
«Так уж и быть, ведьмочка. Я уйду! Только жди меня завтра с утра пораньше в гости! На этот раз с официальным визитом!»
Глава 3
В начале восьмого я закрыла кондитерскую лавку и с весомой выручкой отправилась на окраину Шеффилда. Поглощенная мыслями, не заметила, как подошла к дому, окруженному высокой терновой изгородью. С севера к нему подступал темный лес, скрывавший жилище от любопытных глаз. Идеальное, казалось бы, жилище для ведьмы. Только меня подобное запустение не устраивало.
До смерти бабушки здесь было все иначе. Теперь же участок выглядел заброшенным. Из— за постоянной занятости у меня не доходили руки, а братом обуревала лень. Он снова не выполнил обещание.
Глядя на возвышающиеся над полуразрушенным забором заросли, я почувствовала, как усилилось раздражение.
«Сколько он будет кормить меня завтраками?! — воскликнула в мыслях и резко выдохнула. — Как бы мне хотелось, чтобы мама и бабушка были живы и занимались воспитанием Саймона».
Я потерла ладонью сзади шею, чтобы снять напряжение, и увидела поднимающийся над трубой едва заметный сизый дымок. Неужели Саймон решил порадовать меня ужином? Настроение заметно улучшилось. Я торопливо толкнула некогда белую калитку и по узкой тропинке устремилась к крыльцу.
Стоило войти в дом, как увидела Грейс. Удивление не заставило себя ждать. Однако я попыталась его скрыть и с порога занялась поисками Саймона, которого и след простыл.
— Где этот оболтус? — я редко негативно высказывалась в отношении братца, но сегодняшний день исчерпал лимит терпения.
— К нему заглянул Райли, и они ушли куда-то, — немного растерянно отозвалась кузина.
— Пусть только попадется мне завтра на глаза! Натравлю оводов! — прошипела я сквозь зубы и положила в тайник тугой кошель.
— Ты чего не в духе? Случилось что? — Грейс опешила.
— Устала, — буркнула я и подошла к умывальнику. — Целый день как белка в колесе. Мы сегодня выручили в семь раз больше, чем обычно.
— Уверена, теперь часто так будет. Ведь из лавки открывается прекрасный вид на площадь, — хихикая, многозначительно произнесла она.
Грейс намекала на Бейкера и безудержный интерес к нему у местных девушек, многих из которых не остановит даже новость о его обручении с Лионелой Фокс.
— Ужинать будешь? — засуетилась внезапно кузина.
Не дожидаясь ответа, она достала из печи глиняный горшочек, поставила на стол и сняла с него крышку. Крохотный одноэтажный дом наполнился восхитительными ароматами. Никогда прежде Грейс не проявляла подобной заботы. С чего бы?
Гадать не было ни сил, ни желаний. Я устало опустилась на стул. В следующий миг рядом со мной на табурет со скрипучим плачем запрыгнул Привет. Только маме могло прийти в голову назвать так облезлого, с наполовину оторванным ухом кота, которого она однажды подобрала на улице. Свой странный выбор мама объясняла тем, что тощее создание отозвалось на это обращение.