− Сейчас верно, − господин тренер удовлетворенно кивнул, когда я расположила ступни необходимым образом. − Теперь чуть-чуть согните ноги и наклоните корпус немного вперед. Поднимите руки перед собой и сожмите ладони в кулаки около подбородка. Локти прижмите к животу. Взгляд вперед.
Тяжело вздохнув, я молча принялась выполнять указания тренера. Но «подавать корпус вперед» у меня не получалось, локти не желали прижиматься к бокам, а смотреть я противника я отказывалась категорически. Бросив мимолетный взгляд в зеркальную стену, перед которой мы тренировались, я увидела в отражении обиженную маленькую девочку. Девочку, которая будто жалась в угол комнаты, не понимая, что ей нужно делать, и которая хотела только того, чтобы ее поскорее оставили в покое.
Но «оставить в покое» было точно не про Ренара. Вместо того, чтобы пожалеть бедную и несчастную меня и, проявив гуманизм и сострадание, наконец-то завершить занятие, Ренар подошел ко мне, вставая у меня за спиной.
Он был так близко, что я могла бы ощутить его дыхание на своей шее, если бы он склонил свою голову к моей. Но вместо этого я почувствовала прикосновение его больших горячих ладоней к моим плечам. Положив на них обе руки, он мягко, но настойчиво развернул мои плечи, наклоняя меня чуть-чуть вперед. А затем его руки скользнули по моим прижатым к груди рукам, поднимая их и придавая им необходимое для боя положение.
− Поднимите голову и посмотрите на себя в зеркало, Анаис.
Повиновавшись, я увидела в отражении себя, стоящую в объятиях высокого мощного мужчины. Различия наших размеров и форм теперь были видны особенно отчетливо. Но, вместо того, чтобы смутиться и снова отвести взгляд, я всматривалась в отражение, желая запомнить то, что видела.
− Вот, можете же, когда хотите Анаис. Не забывайте все время смотреть вперед, на противника. А теперь повторим все с начала.
16
Вместе с остальными преподавателями я стояла во внутреннем дворе замка, глядя на выстроившихся словно на плацу курсантов. Принимал парад, если так можно было выразиться, сам генерал-ректор. Мой бывший руководитель, ректор Карр не обманул, и среди моих коллег, с которыми я уже успела познакомиться, действительно не было никого, кто был бы выше меня по званию. И только знаки отличия на мундире Ренара так и оставалось для меня тайной. Тайной, которую, как я подозреваю, я могла бы узнать только согласившись на предложение господина командира, то самое, по которому он должен будет отвечать на один вопрос о себе после каждого правильно выполненного мной тренировочного упражнения. Но поскольку этот договор не предполагал раскрытия секретных сведений из его биографии, а Ренар, как я смогла убедиться, с ног до головы был засекреченным, заключать его большого смысла я не видела.
И вообще, какой бы я после этого была ведьмой, если бы пошла на сделку с противником. А Ренар зачастую представлялся мне именно таковым. Особенно на тренировках, где его жесткость и бескомпромиссность резко контрастировали с его поведением вне тренировочного зала. Разумеется, с одной стороны я понимала, что эти самые тренировки нужны для моего блага. А с другой − мне было решительно непонятно, почему Ренар, назвавшийся моим охранителем, допускал возможность ситуации, в которой я останусь без его защиты. Наверное, если бы я задала себе вопрос, что меня в этом расстраивает, то честным ответом был бы тот, в котором я признавалась себе, что исчезновение из моей жизни Ренара больно ранит меня.
Поэтому я предпочитала не задумываться об этом. Вместо этого я каждое утро продолжала готовить легкий завтрак, от которого Ренар привычно отказывался, а я также привычно настаивала на своем. Могла ли я когда-нибудь представить, что буду вставать с рассветом, чтобы приготовить завтрак для мужчины, который даже не будет являться моим супругом? Конечно же, нет, ведь мечты стать сотрудником комбината питания у меня никогда не было. Но, как это ни странно, просыпалась в такую раннюю рань я легко, а завтрак готовила с удовольствием.
К моему сожалению, сегодня ставшей уже привычной идиллии за завтраком и противостояния на тренировке после не случилось. Вчера Ренар убыл со срочной миссией, заверив, что в замке я нахожусь под присмотром Сары, а это лучшая охрана из всех возможных. Кроме него в роли личного телохранителя, разумеется.
Утешил, называется. Уехал, оставив меня в компании с новообретенными коллегами участвовать во встрече курсантов. Я бы с удовольствием пропустила это официальное действо, которое, если уж совсем откровенно, меня немного пугало. Я впервые оказалась в непосредственной близости от такого количества военных − настоящих и будущих. Торжественная встреча близилась к завершению, и теперь курсанты стройными рядами проходили мимо небольшого помоста, на котором находились преподаватели, направляясь в жилую часть замка, где располагалось общежитие. Или казармы, я не знала, как это в данном случае следует правильно называть.