Конечно, приятно слушать как такую необученную ведьму преподносят в напарники самой Богине, но ба с этим явно преувеличивала. А когда мне пришлось рассказать о нападках Таши и ей похожих, она вообще вскипела. Мне кажется, я слышала, как свистит у нее в ушах на расстоянии в тысячу километров, а то и еще дальше. Об Андрее она и слышать не хотела, кратко пояснив, что он к ней заглядывает периодически и ничего странного, кроме того, что уже случилось с ним, она не заметила. А посему не задуривать себе голову и учиться прилежно! Вот и основной посыл ее монолога. Почему монолога? Да потому что мне и слова не дали вставить! А я ведь хотела расспросить про верховных ведьм в Ковенах, о практике и прочих вещах, творившихся здесь, может, даже и о котике своем, но нет… Сегодня меня слушать не хотели.
Сухо распрощавшись, я отключила вызов и рухнула на кровать, раскинув руки в стороны. Мой взгляд лениво блуждал по потолку в поисках ответов, но ничего, кроме белых мушек у меня в глазах, я не увидела. И как-то захотелось закричать, да так, чтобы весь мир наполнился моим дыханием, что я и сделала. Громко, надрывно так, словно всю печаль пыталась выгнать из сердца. Слезы обжигали лицо, но изливаясь я чувствовала себя легче.
– Эй, слышала, – внезапный возглас Тимофея почти у самой кровати заставил тут же подняться. А дальше произошла немая сцена.
Со слов Тимофея, манула лесного, да хранителя этой непутевой.
Зашел я в комнату к своей непутевой, чтобы рассказать ей увиденное мною действо, а она лежит на кровати, аки птица раскинула крылья, да слезы горькие проливает. Подойдя ближе увидал я, что и слезы не слезы, а самый что ни на есть огонь. Видел ли я когда-нибудь такое чудо? Нет, конечно, а посему и отреагировал весьма своеобразно.
Попятился я значит задом, чтобы не всколыхнуть природное пламя, а то девочка без косм своих останется, а растут они хоть и быстро, но заклюют поганки стоеросовые в этой Академии девку, а мне ее успокаивай. И так эмоций слишком много, того и гляди растолстеть успею от такой магической подпитки. Вот я и сделал вид, что ничего такого не случилось, лишь тихонько поинтересовался, что же такого произошло, сила может проявится в разном обличии, но, чтобы просто лилась огненными слезами…
– Нет, ну ты можешь себе представить! Моя собственная ба, опора и защита в трудную минуту, и то стала отчитывать, как будто этот гадкий день не слишком гадкий.
Я задумался как поступить в такой ситуации и не сразу заметил, что Софийка уже сидит и не замечает, как слезы капают не только на руки, но и на покрывало, которое вот-вот займется огнем. Время убегало, а я все еще сидел растерянным. И тут меня осенило:
– А ты нашу домовенку видела сегодня? – и не дожидаясь ее ответа во все горло промяукал. – Орсана!
Домовенка появилась в одно мгновение, она тоже выглядела заплаканной, наверное, сегодня всебабский день печали, увидев мою хозяйку она только пискнула и тут же принялась успокаивать Софию, а я исчез, чтобы позвать Лиллит. Ведь, если выброс силы будет слишком сильным, она испепелит всю библиотеку, которая находится за одной деревянной дверью. Ну Богиня и подкинула мне работенки!
Я сначала не придала значение всему этому фарсу, потому что в этот момент со мной творилась какая-то чертовщина. У меня горели глаза от слез, лицо и руки тоже сильно чесались, а внутри моего тела горели вены, поднимаясь все выше и выше от пальцев ног к голове. Что-то мощное, неукротимое рвалось из груди и нестерпимый жар буквально разрывал изнутри. Я начала задыхаться, а внезапно прибывшая домовенка все тараторила и тараторила, стараясь отвлечь меня от моего состояния. Я из вежливости пыталась кивать и что-то мямлить, но все больше раздражалась. Внезапно вскочив с кровати под испуганный крик Орсаны, я начала сдирать с себя всю одежду, глаза от слез словно пеленой накрыло, совсем ничего не видела и это пугало. Со мной что-то происходило, и я понятия не имела что именно. Может меня кто-то проклял, а я сейчас умру от взрыва, мои внутренности разлетятся по всем стенам, и бедная домовенка будет вынуждена оттирать. От такой мысли рыдать я стала еще сильнее, жалко было и ее, и себя, и манула, которому досталось такое недоразумение, как я.