Первой ринулась в атаку шутиха, я лишь успела пригнуться, когда пара когтей буквально рассекла воздух над моей головой. Быстро достала кинжал и попыталась проткнуть ее сбоку, но чешуя была слишком плотной и кроме неприятного скрежета я ничего не добилась. Тогда пришлось перегруппироваться, перепрыгнув через костер, чтобы оказаться позади нее и успеть перевести дух, прежде чем эта нечисть придумает новый план. Она смогла смастерить из кусков ткани некое подобие факела, обильно смочила своей слюной и подожгла. Смрад усилился в разы, меня затошнило, голова закружилась, но я старалась вдыхать воздух медленно, по крупицам, пропуская его через рукав своей одежды. Она ухмылялась, потому что понимала, что вопрос с повестки почти снят, вот-вот я рухну и усну, а дальше шутиха поглотит меня и на некоторое время обеспечит себе жизнь, а потом издохнет сама, потому что я не собираюсь выпускать ее отсюда, даже ценою своей жизни.
– Не упрямься, милая. Моя броня не подвластна твоей зубочистке, что ты припрятала в рукаве. Все будет кончено спустя считанные минуты. Выпусти меня, и я обещаю, что твоя смерть не будет такой же неприятной, как смерть твоей подружки. Когда она переварится, я вновь смогу отходить от воды на дальние расстояния, и кто знает, может смогу найти себе еще одну дурочку?
– Дура ты! Мои сестры обязательно найдут ваше логово и зачистят его до самого основания, восстанавливать точно нечего будет. Не думаешь же ты, что нас не хватятся на следующий же день. Новый облик принять тебе будет сложно, так что победа окончательная все равно на моей стороне. – прошептала я, сдерживая горькую слюну, предшествующую рвоте. Ноги уже тряслись под тяжестью тела, которое тоже не слушалось.
«Как же страшно умирать молодым...» – подумала я, перед тем как опустится на одно колено. А потом слабая вспышка поразила меня в самое сердце, и кто-то в моей голове прошептал едва отчетливо. Ну, конечно!
– Ладно, я согласна тебя выпустить, если ты обещаешь мне легкую смерть. – притворно вежливо попросила я, особенно ни на что не рассчитывая.
– Ты думаешь я тебе поверю?
– Ну, можешь продолжать тут стоять и ничего не делать, тогда я умру победителем.
Она думала не долго и медленно двинулась в мою сторону, бросив на прогретую землю факел. Едва приблизившись, я выставила руку в останавливающем жесте и душа в себе рвотные позывы, прошептала:
– На ухо или что там у тебя вместо него. Слова-то тайные.
– Хм…
– Быстрее, я уже вижу золотые луга моей Богини, она не любит ждать. – пустилась я во все тяжкие, потому что понятия не имела, что там видят умирающие ведьмы.
Она подошла неспешно, нагнулась таким образом, что все ее многочисленные глаза уставились на меня, не мигая. Она ждала, но и была осторожной. Одним словом – нечисть!
– Выпускаю тебя, – зашептала я, чтобы ослабить ее внимание на моих руках. – И навсегда оставляю…
– Обман! – успела прокричать шутиха, прежде чем ощутила горячее лезвие итальянского клинка у себя в сердце, под одной из своих лап. – Как ты…
Запоздало захрипела она, пока не увидела маленького манула, сидевшего у меня в волосах. Изумление отразилось у нее в глазах, сменившись смирением. Она поддалась искушению легкой победы и проиграла.
– Давай быстрее ее режь, пока Карина совсем не переварилась, знаешь ли зрелище не из приятных будет. – превращаясь в обычного по своим размерам манула, пропищал он и принялся плотоядно озираться по сторонам. – Сейчас пообедаю!
Шутихи, конечно, нечисть глупая, но не настолько, чтобы не ощутить перевес в мою сторону. Каждая из них кинулась в темный лес, подальше от контура, но манула это не остановило. И в почти кричащей тишине раздавалось довольное урчание и хруст чьих-то ломающихся костей. Надо будет не забыть расспросить его по поводу болезней. Может ли он подцепить какую-то заразу от всякой нечисти.
Обо всем этом я думала, когда вспарывала брюхо шутихи от самого горла до хвоста. Смрад, слизь и странный мешок, в котором едва угадывалось тело тут же волной вывалились из тела прямо к моим ногам. Я старалась не обращать внимания на свою обувь, которая безвозвратно утеряна, а просто делала то, что говорил манул. Оттащила поближе к огню мешок с телом, прокалила нож и аккуратно, стараясь действовать как заправский хирург вскрыла его, достала бездыханное тело моей сокурсницы и уложила его на бок. Затем долго доставала слипшуюся слюну и волосы изо рта и лишь потом уложила ее на спину. Пульс прослушивался едва ощутимой ниточкой, все тело было очень холодным, но по каким-то странным ощущениям внутри меня, я знала, что жизнь в ней теплится.