В комнате повисла неловкая тишина, нарушаемая только трелью телефона. Все смотрели на него, но никто не решался подойти, чтобы увидеть звонившего.
– Я в душ! – первой отмерла я и громко хлопнула дверью.
– Нам волков кормить, а Никаноровна сейчас слишком занята, чтобы следить за нами.
– А я вообще шла к себе в комнату! – последней ответила Инесса и ретировалась вслед за вампиршами.
Я же стояла в ванной, смотря на появляющиеся клубы пара от включенной воды и все никак не могла заставить себя пошевелиться. С одной стороны, пропускать звонки совсем не вежливо, а с другой вряд ли этот звонок принесет толику хорошего настроения, а поэтому пришлось смалодушничать и уйти отмывать все тревоги под горячим душем с благовониями. И уже там, будучи по уши в благоухающей пене разрыдалась навзрыд. Долбанные ведьмы!
Приведя себя в порядок, я вышла из душа и не обнаружила манула, хотя очень на это надеялась. С одной стороны, именно этот ободок, некогда подаренный богиней, и спас меня, давая возможность манулу развернуться в полной мере, а с другой стороны – я старалась выстроить с манулом доверительные отношения друзей, а не связку хозяин – фамильяр.
Уже особо ни на что не надеясь, быстро переоделась в удобную пижаму, закрутила еще влажные волосы в неаккуратный пучок и подошла к окну, быть может там найдутся ответы?
Мои окна выходили на кромку леса, который безмолвно стоял и смотрел в небо своими вечнозелеными макушками и, на совсем короткий миг, мне захотелось выбежать из стен академии, пересечь речную гальку, чтобы вдохнуть колючий, морозный воздух зимы. Осталось всего пару дней и в свои владения вступит весна. Именно она должна будет принести изменения, начинания и прочие приятности, а пока можно было поскучать у окна.
– Не прикасайся к окну, иначе придется тебя еще лечить и от гриппа.
– Почему «еще»? – не оглядываясь, но улыбаясь во все свои тридцать два зуба, спросила у манула я.
– Потому что твою голову вылечить я не в состоянии! – фыркнул он в ответ.
Пришлось отрываться от столь расслабляющего занятия и идти на переговоры. Усевшись рядом с котиком, который вальяжно растянулся на застеленной кровати. Казалось, ничего и не произошло. Не чувствовалась напряженность, тяжесть повисшей вины между нами, но это было ровно до того момента, пока Тима не открыл свои ярко-желтые глаза. Они смотрели на меня с ТАКИМ укором, что даже стало как-то неудобно сидеть вот так, рядом с этим страдальцем.
– Ну, в конце концов, мое решение оказалось не таким уж неправильным. – первой начала я, ежась под его пристальным взглядом.
– Как ты могла убедиться собственными глазами, мне не понадобилась твоя помощь. Он был так истощен, что стал едва ли не тренировочным мясом, на котором котят обучают. А вот если бы я задержался, или случилось бы еще что-то непредвиденное, то твоя продырявленная шкурка была бы не так снисходительна. Не так ли? – промурлыкал он, яростно вылизывая лапу. А мне почему-то стало немного стыдно и краска едва коснулась моих щек. Становилось жарко.
– Я понимаю, но и ты должен меня понять. Сложно вот так взять и не среагировать нестандартным путем. Если ты не заметил, упырь – дело не совсем обычное даже по меркам волшебной академии.
– Но ты доверилась мне тогда, при первой встрече, а потом еще и еще раз. Почему не в этот раз? – не оставлял своих намерений манул, допытываясь до чего-то более глубинного, нежели я видела.
– Я тебе доверилась, просто в тот момент мне показалось, что скрыться от него будет отличной идеей, и тебе проще действовать, когда не надо отвлекаться на мою дополнительную защиту. Однажды таким защитником стал Андрей, – мое сердце в очередной раз пропустило удар при упоминании лишь одного имени, надеюсь, манул этого не заметил. – А теперь мой защитник – это ты!
Видимо, манул удовлетворил свое самолюбие и теперь смотрел на меня более благосклонно, даже с некоторой теплотой во взгляде.
– Ох! – вспомнила я о нерешенном вопросе и перевела взгляд на телефон. – Ты меня бабушке не сдал?
И…от теплого взгляда манула ничего не осталось, он вновь скривил мордочку и прошипел: