– Принимай обновки! – торжественно заявил он и подтолкнул сверток лапой.
– Что это? – с любопытством поинтересовалась я, раскрывая сверток, а потом просто ахнула от такой красоты.
Это было платье. Нет, не так. Это было ПЛАТЬЕ! Длинной до колен черное платье, сшитое из настоящего бархата. Спереди ворот украшали красивые камешки, словно бриллианты, а низ платья был искусно вышит серебряными нитями в причудливый узор, рукава в три четверти были в самый раз для любого мероприятия.
– Ух ты! – восхитилась вслух. – Это где же ты такую красоту отыскал?! Никогда не поверю, что сам сделал, у тебя же лапки. – хихикнула я, примеряя у зеркала наряд.
– Это тебе подарок от Богини, там еще записка есть. – промурлыкал он.
Я как-то сразу отложила платье в сторону и с грустью посмотрела на него. Надеть такое платье уже и вовсе не хотелось. До сих пор не могу простить ей гибель моих родителей и тех девушек на капище после испытания. Она своенравная и даже злая, и принимать такую благодать было бы предательством по отношению к памяти моих родителей.
– Я знаю, что ты любишь безмерно ее, потому что она тебя создала, дала второй шанс на жизнь, но я не могу, просто не могу…
Тимофей подошел ко мне и присел прямо напротив, вперив прожигающий взгляд желтых глаз.
– Поверь мне, она совсем не такая, как ты себе вообразила. То, что произошло с твоими родителями не ее вина. Поверь, я знаю что говорю. И, хотя всего рассказать не могу, но знай, что она переживает потерю каждой из вас каждый день, но она не властна над судьбой людей. Когда отворачиваются от ее дара, она перестает укрывать своей благодатью и тогда вмешивается костлявая, а она не в ладах с ведьмами.
– Ты сейчас о чем? – задумчиво переспросила я, внимательно анализируя его слова.
– Ни о чем. Мала еще, чтобы знать все тайны первозданных. Мир не делится на черное и белое, в нем полно других оттенков.
– Моя бабушка тоже так говорит, ты случайно с ней незнаком? – подозрительно поинтересовалась я, косясь на платье. Красивое, зараза!
– Нет, с твоей бабушкой лично не знаком, но наслышан о ее таланте и мудрости. Прочитай записку и сама реши, что делать дальше. А мне надо отлучиться, есть тут разговор с Орсаной.
– А-а-а! Ты про нашу домовенку? Хорошенькая она и добрая. – улыбнулась я, вспоминая огромный синие глазки и ее смущенную улыбку, когда я искренне поблагодарила за труд.
А дальше мой взгляд упал на пожелтевший листок с аккуратным подчерком, и манул перестал существовать. Интересно, что такого написала Богиня в записке? А главное к чему такая доброта? Все эти загадки только порождали еще больший рой вопросов у меня в голове, отчего начинало зудеть прямо в ушах. Ну, не могу я все принять на веру, мне надо знать!
Взяв как можно бережнее записку, тут же углубилась в чтение. Написано было каллиграфическим подчерком, поэтому читалось не совсем быстро. Послание было коротким и емким:
«София, прими в дар это платье в знак нашей дружбы, к тому же твое совсем ужасно выглядело после испытаний. Над твоими словами я все еще думаю, а манула прошу не обижать, он очень славный и со временем «прикипит» к тебе всей душой. Я решила встретиться с твоей бабушкой и поговорить. Мне не хватает ее умных речей.
До встречи у домика с цветочной поляной»
– Так ты даешь мне свое слово, что она не виновата в смерти моих родителей? – с трудом выдавила из себя давно мучавший вопрос, как только оторвала взгляд от записки.
– Да! – не раздумывая ни секунды ответил он. В душе что-то потеплело, хотя и холод, сковавший мое сердце давным-давно, никуда не ушел, просто затаился до лучших времен.
– Я тебе верю, но обещай мне одну вещь, – осторожно продолжила я настаивать, не сводя взгляда с фамильяра. – Когда ты сочтешь меня достойной, я хочу знать все, что знаешь ты и о Богине, и обо всем, что посчитаешь нужным.
– Идет.
– Договорились.
Манул исчез прямо как по щелчку пальцев, оставив меня с платьем наедине. А я же задумалась насколько в мире все запутано и непредсказуемо. И. быть может, я слишком молода и доверчива, но может стоить дать второй шанс ей? Время покажет кто оказался прав, а кто оказался виноват. Отомстить я всегда сумею, и не важно, Богиня передо мной или нет.