Но то было свойство ее натуры, умение «видеть» чужие эмоции. Фрейя легко замечала не только обыкновенное половое влечение или страсть, но и нежную романтическую влюбленность. Она «читала» в душах людей сильный гнев, ненависть, убийственную ярость и всепоглощающую тревогу — одним словом, чувства, противоположные любви. Все то долгое время, что они прожили в Нортгемптоне, этот талант не раз ей пригождался. Преступления здесь случались крайне редко, но иногда происходило что-то из ряда вон выходящее, скандальное, будоражащее все общество. Таким, например, было хладнокровное убийство одной известной дамы, занимавшей видное положение в городке. Женщину отравили во время пышного ужина, устроенного ею же самой. Другим событием подобного рода стало крайне печальное и необычное происшествие с Биллом и Морой Тэтчер, которых минувшей зимой нашли на берегу со страшными кровавыми ранами на голове. Билл вскоре умер от нанесенных травм, а Мора до сих пор находилась в больнице, в отделении интенсивной терапии, ибо так и не вышла из комы.
Фрейя, между прочим, сыграла определенную роль в поимке убийцы той важной дамы. В ее смерти оказалась повинна домоправительница, затаившая обиду на свою хозяйку. Особа эта время от времени заглядывала в бар, и Фрейе удалось «увидеть», как она всыпала в шампанское яд, а затем весьма умело вернула пробку на место. Именно Фрейя подсказала следователям, где следует искать преступника и как правильно построить обвинение. Детективам даже удалось обнаружить среди вещей домоправительницы бутылочку с ядом, которую она не решилась выбросить. Разумеется, ее моментально арестовали, предали суду, и все закончилось вынесением соответствующего приговора.
В таких случаях Фрейя всегда рада была помочь и с удовольствием пользовалась даром, но весьма осторожно и украдкой, ибо даже использование таких природных способностей находилось под запретом. Но она же, в конце концов, не магию применяла! Это происходило помимо ее воли — она просто видела!Фрейя могла лицезреть и мотив преступления, и его совершение. В общем, невольно получалось так, что она всегда «держала руку на пульсе», поскольку почти все жители Нортгемптона — чаще или реже — бывали в баре. Она первой узнавала, кто украл деньги из кассы в магазине, кто взломал замок гостевого домика, а кто осквернил школьное здание. Если раньше полицейские проявляли скептицизм в отношении ее осторожных предположений, то теперь от подобного недоверия не осталось и следа. Только один офицер продолжал изводить ее требованиями объяснить, почему у нее возникли подозрения. Поэтому Фрейя и считала весьма странным то, что пока не могла понять, кто напал на чету Тэтчеров. Пожилая пара пользовалась среди горожан любовью и уважением. Но, вероятно, на сей раз полиция права — произошел случайный акт насилия со стороны некоего чужака. И все же Фрейе не давала покоя загадка, которую ей так и не удалось объяснить.
Она подала заказанные напитки Дэну и Аманде и улыбнулась, глядя на них. Они праздновали первые недели любовных отношений, что-то вроде медового месяца. Нынешние любовники обычно долго тянули со свадьбой, а порой и вовсе открыто жили вместе много лет подряд, так что их официальные «медовые месяцы» оказывались полностью лишены и меда, и лунного света. Секс носил чаще всего «садовый» характер и исполнялся в «миссионерском» стиле. Эти пары гораздо сильней возбуждались при виде плюшевой роскоши гостиничных номеров, чем при виде обнаженных тел друг друга. Дни, когда дрожащая невеста-девственница робко ложилась в брачную постель и до подбородка натягивала холодную простыню, давно миновали. Теперь все поклонялись тому же божеству, что и Фрейя, и она благословляла их улыбкой и щедрой бесплатной выпивкой.
Преподобный отец с супругой заказали бутылку приличного вина, а Блейк потребовал пива. Фрейя выставила напитки на барную стойку и повернулась к последнему клиенту, мэру.
— Что я могу предложить вам, сэр? — спросила она.
— Виски, чистый. Спасибо, Фрейя.
— Рада услужить, — откликнулась она. Тодд Хатчинсон был молод, ловок, обходителен и честолюбив. Насчет Нортгемптона у него имелись большие планы, а нынешнее место в мэрии он занял благодаря мощной поддержке таких людей, как Блейк Аланд. Молодой мэр пользовался в городке популярностью, но Фрейя была в курсе, что ее сестра, например, его терпеть не может. Особенно сильно она невзлюбила Тодда после того, как узнала о его намерении продать библиотеку. Бедная Ингрид! Все равно она ровным счетом ничего не сможет поделать, если предложение мэра будет одобрено.
В отличие от Ингрид, Фрейя ничего против Хатчинсона не имела. Он отличался вежливостью и давал щедрые чаевые. Он был женат на журналистке из местной газеты, ведущей новостной колонки. По слухам, его жена стояла в очереди претендентов на должность онлайн сотрудника государственного интернет-сайта. Возможно, именно по причине ее столь сильной увлеченности работой Тодд был вынужден постоянно прибегать к просмотру порнофильмов. Строительство каждым из супругов собственной карьеры означало только одно — друг другу они уделяли крайне мало времени, что, разумеется, очень плохо. Фрейя подала мэру заказанный виски, повернулась к нему спиной и отошла в глубь бара.
— Как-то сегодня тихо для пятницы, — сообщил ее босс, Сол МакЛафлин, унаследовавший отель «Север» вместе с баром от вышедшего на пенсию брата. Сол — пожилой весельчак лет семидесяти — являлся обладателем косматых бровей и утробного смеха. Фрейю он взял на работу сразу же и вел себя с ней как добрый и достойный дедушка. Когда он громко откашлялся, прикрывая рот носовым платком, а потом несколько раз высморкался, она слегка его поддразнила:
— Вы не заболели? Очень уж грозно все это звучит.
— Аллергия, — пожал плечами Сол. — Должно быть, погода меняется. — Он снова высморкался и вздохнул, глаза у него слезились. — Всегда она на меня в июне нападает. — И действительно, дождливая весна резко сменилась влажным, удушливым летом. Воздух казался еще более плотным и тяжелым, чем обычно. Да и жара стояла поистине мучительная, такая редко бывает в начале июня.
— У нас впрямь похороны. Кто умер-то? — мрачно пошутил Сол, шаря в компьютере.
Фрейя пожала плечами. Уж она знала, кто виноват — она сама. Точнее, бушевавшая в ее душе мрачная энергия. Но она была бессильна. Развеять мрак, столь тесно связанный с ее настроением, она не могла. Вечер получился совершенно пропащий. Впрочем, трудно ожидать, чтобы человек постоянно сохранял и собственную бодрость духа, и поддерживал веселье в окружающих. Вдруг Фрейя заметила — кто-то у дальнего конца П-образной стойки призывно махнул ей рукой. Выяснилось, что это Беки Бауман. Она поглощала мартини, словно газированную воду. Один бокал тотчас же сменял другой.
— Еще? — спросила у нее Фрейя.
— А почему бы и нет? — Беки вздохнула, глядя на мужа, который флиртовал с приглашенной им девицей. Беки и Росс недавно разошлись. Женаты они были совсем недолго, но успели стать родителями полугодовалого малыша. Фрейя видела, как некая тьма окутала и поглотила любовь, некогда соединявшую их. Усталость и вечное недосыпание привели к бесконечным ссорам, после которых оба супруга чувствовали себя еще более несчастными и неудовлетворенными. В конце концов Росс заявил, что с него хватит, и переехал на другую квартиру.
В данный момент он был поглощен беседой с Наташей Мейлс, бывшей моделью и одной из тех жительниц городка, которые характеризовались словом «слишком». Наташа была слишком богатая, слишком хорошенькая и чрезмерно разборчивая. Короче говоря, слишком хороша для любого мужчины, который вздумал бы с ней сблизиться. Такие «Наташи Мейлс» во всем мире имеют о себе исключительно высокое мнение и не способны ни с кем ужиться. Странно, что она приняла приглашение Росса Баумана, который пока даже не развелся.