— Что стали? Сказано же, приказ епископа…
— Так ведь нечисть же, — сказал майстер Валье, и солдаты ответили тихим, нестройным гомоном.
Вот оно что! — подумал Готфрид. Не в приказе дело. Дело в страхе.
— Сегодня черти на крышах в карты играют, — сказал кто-то. — И в лесу, наверное, полно…
На него зашикали.
— А оно ведь и правда, — сказал Дитрих. — В святые праздники-то самая нечисть и собирается, чтобы, значит, над Богом насмехаться. Дорого бы я дал, чтобы только из леса этого убраться поскорее.
Словно в подтверждение его слов где-то невдалеке заухала сова. Ещё немного, и воины сначала попятятся, а потом и вовсе бросятся в рассыпную, роняя оружие, спотыкаясь и крича.
Но тут Готфрида нашёл правильные слова.
— Всё это, — произнёс он холодно и медленно, подавляя ярость, — выдумки самих колдунов. Они нарочно распространяют такие слухи, чтобы никто не мешал им устраивать свои бесовские игрища. Чтобы воины Господа не хотели ходить в ночной лес, потому что кому-то из них бабка сказала, мол, по лесам сегодня нечисть рыщет. Мы выполняем приказ герра епископа. Если ослушаемся, то ничего хорошего точно не жди. Загремишь в Труденхаус за помощь ведьмам, и вся эта нечисть тебе приветливее любой шлюхи покажется. Не знаете, что ли, какие пытки там бывают?
— Ну, я бы лучше в камере посидел, чем с утопленницей или кровососом столкнуться, — начал было Дитрих, но Готфрид резко обернулся, схватил его за отворот рубахи и озлобленно прошипел: «Тихо!»
Дитрих любил болтать, делиться слухами и легендами. Да и Готфриду нравилось молчаливо слушать его, потягивая раухбир в любимом трактире. Но сейчас было не время и не место. Стражники хотя бы старались не шуметь.
— А что такого? — возмутился тот, повышая голос. — Ты думаешь, нас услышит кто-нибудь? Здесь же глушь…
— А не нарочно ли ты ведьм предупреждаешь? — снова сдержанно прошипел Готфрид и впился подозрительным взглядом в болтуна. — Может быть ты сам колдун, и хочешь своих собратьев по ковену предостеречь?
Дитрих вытаращил на друга удивлённые глаза и тут же прикусил язык, едва почувствовал, словно кожей, тяжёлые взгляды солдат. Шутка шуткой, но вот месяц назад графа поймали, а на той неделе пастор в колдовстве сознался. Так что и его, Дитриха, можно сдать в застенки, где он расскажет дознавателям о том, как пытался предупредить ведьм криками в ночном лесу, и о том, как совокуплялся на шабаше с дьяволом, с непременным целованием козла под хвост, и о пожирании детей…
— Ты что, ты что? — зашептал он, крестясь. — Тебя, никак, бес попутал!
Затем он снял крестик с шеи, трижды поцеловал.
— Молчи и ступай тихо, тогда, быть может, спасём невинных людей от этой дьявольской напасти, — в последний раз шикнул на него Готфрид, а затем повернулся к следовавшим за ними воинам. — За мной, братья! Нечисть — выдумка, а вот на награду наш епископ, думаю, не поскупится.
Посулы, вкупе с угрозами пыток, подействовали как и ожидалось. Воины двинулись дальше, пригибаясь, пряча свои лунные тени под деревьями, по тропе, скрытой от посторонних глаз влажными зарослями папоротника.
Шли почти вслепую, рискуя напороться на засаду или же вовсе не найти колдовского сборища. На майстера Валье надежды было мало — он мог и наврать про место, лишь бы нажиться. Всё равно, наверное, догадывался, что ведьм оставят в покое до осени. Однако приказ епископа нарушил все планы. Он был предельно ясен: изловить богохульников и отправить в Труденхаус. И они шли ночным лесом, то и дело останавливаясь, прислушиваясь, и вдыхая влажный воздух, словно гончие псы, брошенные вслед убегающим лисицам.
Они поднялись на небольшой холм, и впереди, на расстоянии около пяти десятков шагов, между сосен замелькал пляшущий огонёк факела. Деревья отбрасывали длинные тени в его трепещущем свете, и два человека в тёмных одеждах шли под факелом, словно защищаясь им от протянутых кривых ветвей. Наверное, они о чём-то переговаривались, строили свои зловещие планы или богохульничали, но этого не было слышно.
Потревоженные светом, с деревьев вспархивали сонные пичуги и носились в ветвях, ожесточённо колотя крыльями, ничего не разбирая в темноте.
Готфрид приказал воинам пригнуться и как можно тише следовать за двумя путниками. Сначала он не поверил глупости ведьмаков — идти на шабаш с факелом! Но потом вспомнил, что в лесу водятся волки, и эти двое, скорее всего, пытаются отогнать хищников огнём. Так они следовали за спутниками около часа, настороженно и с опаской, боясь спугнуть. Тропа вела всё дальше, спутники успели сменить уже два факела. Вот они прошли между двух высоких камней, словно в адовы врата, на которых отражались блики пылающего за ними костра. Вдруг послышались низкие раскаты барабана, десятки глоток затянули монотонное песнопение, которое на мгновение прерывали дружные хлопки в ладоши.