Утром четвертого дня пребывания на скале я поняла, что болезнь отступила, критические дни закончились. Тело наполнило ощущение легкости и непонятного энтузиазма к любой деятельности, а еще — сильный голод.
Я вымыла камни до блеска, наелась мха, тщательно помылась, сидя в неглубоком водоемчике. А потом неожиданно поймала свое отражение в темной водной глади и замерла, внимательно рассматривая себя.
То, что руки-ноги стали тоньше, и живот к спине прирос и без зеркала видела. От ссадин, царапин и синяков, полученных в последний день у крабов, почти не осталось следа. Похудела я сильно — ни одного лишнего грамма не осталось. А вот теперь разглядывала тоненькие косточки ключиц, выпирающие сильнее обычного. Кожа стала еще бледнее, и на носу отчётливее заметны веснушки. Уголки пухлых губ скорбно опущены вниз, скулы сильнее выступают, даже глаза стали выделяться еще больше и ярче, только в них появилась легкая безуминка, как мне кажется, да поселилась вселенская грусть.
Немного влажные коричневые волосы торчат во все стороны, но странно — выглядят довольно эффектно. Этакая стильная растрепанность. Хорошо, что короткие, хоть и отросли совсем немного за прошедшие недели. Темные пряди на шее — до изгиба плеча и пока еще темного от синяка места укуса. Присмотревшись, я не поверила своим глазам. Даже потерла их для улучшения зрения. Наклонилась поближе и, затаив дыхание, чтобы не волновать воду вокруг, рассматривала место укуса.
Синяк сходит быстро, только след от зубов, скорее всего, останется — шрам будет. А в разные стороны от него расползлась красная сетка… как у дракона на коже. Правда, чем дальше от раны, тем менее заметно, словно краснота размылась водой.
«Да чтоб у него хвост отвалился!» — простонала я, осторожно прикасаясь к месту укуса. Вроде не болит, но выглядит жутковато.
С шумом встала из воды, отряхнулась, и выбравшись на камень, как была обнаженная, так и присела. Задумавшись, мысленно перебирала всю нашу встречу и полет.
Меня все время подспудно мучили вопросы: кто такие адаптеры, и почему я понимала дракона? На все про все имеется лишь одно приемлемое объяснение — та мучительная процедура непосредственно перед выбором, когда копались в мозгах, из-за чего умерла одна из женщин. Другой разумной альтернативы нет!
Но вот каким образом он меня понимал — загадка. Хотя, сейчас я не могу точно сказать — на каком языке я с ним говорила. Так что есть очень большая вероятность, что всем пленницам перед выбором промывали мозги. Скорее всего, для более успешного контакта с драконами. Для чего это нужно крабам, что они такую бурную деятельность развили — не известно. Логично предположить, что драконы и крабы — недружественные виды. Во всяком случае, друзей в клетки не сажают и не отстреливают! Хотя, зачем-то драконам возят особей женского пола. С какой целью? Если от меня как от лишнего балласта тут же избавились.
Еще куча различных вопросов роилась в голове, но ответов все равно нет. Сухой горячий ветер песчаной поземкой пробрался в пещеру, коснувшись моей уже высохшей спины. Я оделась, сожалея, что когда нас забирали из клетки, не забрала сумку с собой. Но ведь тогда я была почти уверена, что иду на смерть, поэтому и бросила ее там. Сейчас мне бы расческа очень пригодилась.
Новая заря занималась над горизонтом, и я вышла из пещеры полюбоваться. Сегодня рассвет и сильный ветер, который почти по-дружески трепал мою нечесаную, но чистую шевелюру, вызвали что-то странное в душе. Какое-то томление и восторг. Может из-за того, что я выжила, не смотря ни на что. А может величественная красота места так повлияла на меня. Но душа рвалась на волю. И впервые в жизни я преодолела страх высоты. Подошла к самому краю обрыва и, раскинув руки в стороны, представила себя парящей птицей, а гудящий вокруг ветер — союзником и братом по крови. Мы с ним едины!
Лучи местной звезды вспыхнули, ярко освещая горизонт и разгоняя ночные сумерки. Огромный спутник побледнел, но все так же продолжал заслонять половину небосклона.
Я стояла на самом краю, опять чувствуя сильный — на грани паники — страх высоты и в тоже время эйфорию от ощущения полнейшей свободы и практически полета. Что-то шло не так, и моя более привычная, прагматичная часть забила тревогу. Но вот эта новая безбашенная я наслаждалась ветром.
Невольно посмотрев вниз, в ужасе заметила, что мои пальцы самым настоящим образом торчат над обрывом. А внизу отвесная стена, с кое-где видимыми выступами. Голова привычно закружилась, я покачнулась, начала размахивать руками как ветряная мельница, а разыгравшийся ветер лишь добавил мне ускорения. Взвизгнув, я полетела вниз.