— А с нами что?
— Я говорил с зампотехом базы, он предлагает вам оставаться в части и помогать в обслуживании машин. У него техников не хватает, а тут десяток инженеров с опытом. Приказ командира Центра о временном зачислении в штат он обещал организовать. Дело это сугубо добровольное. Если кто не желает оставаться, то насильно его удерживать не станут. Есть такие?
Никто не отозвался.
— Ну, раз так, мужики, то давайте быстро собираемся — и стартуем. У вас полчаса для налета на магазин, на всякий случай запаситесь съестным, лучше тем, что долго не портится. В армии всяко бывает, может быть, и сухим пайком придется обходиться какое-то время. Ну и все необходимое берите, кому что надо, магазинов мы можем долго не увидеть.
Нас не пришлось долго уговаривать. Универсам, расположенный недалеко от гостиницы, испытал настоящее нашествие татар на монголов. Мы забрали из него столько, сколько смогли унести. Помимо продуктов, мыльно-рыльных принадлежностей и прочих необходимых в жизни мелочей я на всякий случай прикупил еще и несколько свежих батареек-крон. Тестер при работе на борту — штука нелишняя, а севшая не вовремя батарея может превратить его в бесполезный кусок пластмассы. Я бы и запасной тестер взял, благо выданные перед командировкой под отчет сорок тысяч были почти целы, но магазина инструментов поблизости не наблюдалось.
По дороге в магазин я попытался позвонить Ленке. Моя невеста жила с родителями в нашем Красногорске. Через месяц мы планировали пожениться, даже заявление уже подали. Но на экране коммуникатора я не обнаружил ни одной доступной сети. Связь отсутствовала. Потом попробовал запустить встроенный в аппарат навигатор, но и он не нашел ни одного спутника. Вот это уже было странно. Сотовая связь имеет свойство пропадать, ее легко отключить. Со спутниками — сложнее, и отключить их наши не могут — собственность США. Разве что помехи поставить… Ладно, не буду попусту голову ломать, пока запишем в загадки.
А потом я стоял перед штабным майором, который заносил мои данные в свои документы. Процедура эта касалась только молодежи, коллеги Зубатова исчезли куда-то сразу после внепланового подъема. Собственно, им работа всегда найдется, они хоть и отставники, но в армии свои люди. Это нас нужно куда-то пристроить.
Майор тщательно переписал данные из моего паспорта. Военного билета у меня, естественно, не было, не нужен он в командировке, но номер своей ВУС я помнил, а в моем звании старшего лейтенанта запаса вроде никто не сомневался.
Кстати, из оставшихся девяти инженеров я оказался единственным служившим. Два года я командовал древней радиолокационной станцией на Дальнем Востоке, задачей которой было выдавать целеуказание «Букам». Выглядело такое распределение ролей примерно так же, как если бы близорукий очкарик подсказывал соколу, где пташку ловить, но в армии на такие курьезы внимания не обращали. Положено иметь резервную станцию наведения — имеем. А то, что она допотопная и станции самих «Буков» совершеннее минимум на порядок, никого не волнует. Правда, старушка моя работала отлично, наверное, потому, что большую часть жизни провела на длительном хранении и всепролазные руки русского солдата к ней не прикасались.
Правда, служил я далеко от «горячих точек» и единственный мой «боевой» опыт — это поиски двух сбежавших с оружием дезертиров и несколько дней бесполезной засады на одном из возможных маршрутов их движения. Взяли их совсем в другом месте.
Теперь я как самый «опытный» внезапно оказываюсь старшим в нашей группе. Правда, Зубатов продолжает нас опекать. Но это лишь пока. Скоро он нас оставит, он пилот, хоть и в запасе. Ему найдется работа и по специальности.
После оформления документов наступает этап экипировки. Быстро перемещаемся на склад. Центр гудит. Куда-то носятся солдаты и офицеры, передвигаются машины, на стоянках у вертолетов копаются техники. Командиры распекают нерадивых подчиненных с применением «административной» лексики. Но царящая суматоха совершенно не вызывает ощущения бардака. Скорее напоминает растревоженный муравейник. Каждый имеет свою задачу, но действует для достижения общей цели. Наверное, так и должно быть, все же тут не военкомат с приписанными партизанами, а элитная воинская часть.
На складах нам выдают форму, оружие: «ПМ» и «АК-74» каждому, всю штатную амуницию. Укрепляю на погонах положенные мне три звездочки и снова чувствую себя, как после первого полугода службы, когда к двум соседкам на моем погоне добавилась третья. Служил я не сразу после института, а через два года. Поэтому звание получил не при увольнении, как большинство «пиджаков», а почти в самом начале службы, выбрав срок пребывания в звании лейтенанта.