Катержины Дивокой, июня 11-го дня 1667 года в городе Бойковице вынесенный
Катержина Дивока, в сношениях с дьяволом подозреваемая, с которым она заведомыми чарами занимается, допросу с пристрастием подвергнута будучи, призналась в том, что она:
1) После полуночи на кладбище ходила собственноручно части тел некрещеных младенцев отрезать, из коих затем разные снадобья готовила, дабы соседям своим вредить. Это удостоверил Юра, бондарь из Лугачовиц, который ее видел, однажды вечером мимо кладбища из корчмы возвращаясь.
2) Такожде непотребные зелья молодым девицам навязывала, каковые мужчин сума свести должны были, дабы те за ними, как помешанные, бегали. Это удостоверила Марке-та, суконщикова дочь, почтенного члена бойковицкого магистрата, которая любодейные обольщения Дивокой отвергла.
3) Такожде, в своем дому диковинные дела творя, на стол горшок вверх дном поставила, под который травы подложила, а на него водрузила миску, куда вливала нечто через рубаху Талаша, у него с забора стянутую. Все это, сопровождаемое некими заклинаниями, словно она совершала дьявольскую мессу, не что иное, как любовные чары собой являло, из-за которых Талаш к Дивокой против своей воли ходил неотступно, не в силах от нее отвязаться. Это удостоверила Мария Кршестничка, которая все видела, будучи соседкой Дивокой.
4) Такожде Дивока разные фортели почтенным горожанкам бойковицким предлагала, а именно Марии Кршестничке мужа на тот свет отправить (каковое свое желание оная отрицает), Розине Кудличке дитя заговорить (от чего она отказалась), Анне Роки-тачке телесный недуг излечить (что она отвергла) и проч.
Поелику означенная Дивока в том, что преступила заповеди Божии, и в злонамеренном своем умысле после пытки огнем призналась и подтверждает, что так и есть, с чем и умереть готова, ей выносится следующий приговор.
Хотя по всей строгости закона она заслуживала бы в назидание другим живою на костре сожженной быть, по закону милосердия да будет она мечом обезглавлена и в землю зарыта. Постановлено июня 11-го дня 1667 года.
Судья города Бойковице Дора пролистала несколько страниц вперед.
Преславным, мудрейшим и прозорливейшим господам — наш поклон! Поступая согласно учению высшего права, мы повелели, дабы Катержина Дивока, дурной памяти, была обезглавлена мечом, при каковой экзекуции, однако же, палач надлежащего умения не выказал, ибо не сразу отрубил ей голову, а со второго лишь раза. В чем он перед правосудием покаянно ответ держал, а посему мы за него Вашеств просим, уповая, что вы ему это милостиво простите. Касаемо же наказуемой особы, то, наместо казни приведена будучи и судьей увещеваема в последние жизни мгновения перед Богом и людьми покаяться, Дивока отперлась от всего, за что приговорена была к казни, говоря, что ни перед кем ни в чем не повинна, разве только вина ее в том, что она травы ведает и их силу в помощь людям и их недуж-ливым детям использовала, тогда-де она виновна, но не в том, что у себя дома колдовала или на тамошних мужчин одурь наводила заговорами, в том она неповинна. Засим взывала она к справедливости ежели не почтенного суда, то палача, который ее знал, из-за чего с первого раза промахнулся. К чему следует прибавить, что, хотя казнь Дивокой народ сперва с одобрением встретил, но в тот же день ее принялись называть мученицей, что, дескать, стала жертвой наговоров, а о богопротивных делах ее, которые якобы столько раз местным детям жизнь спасали, было забыто. За то, что палача отрядили, Ваших Милостей благодарим, каковой от нас за свою смиренную службу должным вознаграждением удовлетворен был.
Июня 13 дня 1667 года остаемся Ваших Милостей покорные сыны в праве и судья города Бойковице
За окнами гостиничного номера светало. До Дориных ушей долетал постепенно усиливающийся гул улицы, отпугивающий ночные тени и ожившие судьбы обеих женщин. Лица Катержины Сганелки и Катержины Дивокой в Дорином воображении потихоньку бледнели, пока полностью не исчезли.
Не спуская глаз с пробуждающегося дня, она резко захлопнула черный том. Пора было вставать и возвращаться к делу Сурмены.
АРХИВ: ДЕНЬ ВТОРОЙ
Ровно в восемь она стояла перед нужной дверью. После второго звонка из динамика наконец послышалось «Архив, здравствуйте»; слова терялись в кусках еды, которую громко глотал ответивший.