И я закрыла глаза. Скрип двери, тихие голоса рядом:
- Она странная.
- Она сломается. Все ломаются или умирают.
- Мне её жалко, - нежный шёпот. Инна.
- Захочет есть и придёт.
Отзвуки шагов. Я лежала, не шевелясь.
Пусть даже не ждут! Не приду!
Я была уверена, что не приду. Пыталась вспоминать наши протесты против жестокого обращения с животными, плакаты, которые я помогала рисовать. Я думала, что голод можно перетерпеть, что мои принципы намного сильнее. Но когда хищник внутри сошёл с ума и начал метаться в желудке, я встала с кровати. Встала и обрушилась назад.
Пришлось подождать, чтобы комната проявилась из темноты. В коридор я скорее выпала, чем вышла. И медленно, держась за стены, начала искать кухню. Инна любит готовить, у неё должны быть овощи или хлеб. Хоть что-то, только не мозги. Только не люди!
Кухня встретила меня светом очередной яркой лампочки. В углу шумел холодильник - там могли найтись овощи. А на столе стояла открытая кастрюля с супом из мозгов.
- Нет, - сказала я себе. Это даже не животные. Они не только чувствуют боль или имеют право на жизнь.
Это же люди.
Они жили когда-то, как ты...
Руки нащупали ещё тёплый металл. В животе забурчало. Может, если хотя бы один глоток, чтобы не упасть в голодный обморок. Как лекарство.
Нет, это такое лицемерие. Или ты убийца, или пытаешься сделать мир лучше, хотя бы немного...
Я ударилась зубами о край кастрюли. Тело начало наполняться теплом. Нужно было выплюнуть, отшвырнуть от себя эту мерзость. Сделать хоть что-нибудь!
Но я не смогла.
Я проснулась на кухонном полу. На губах застыл жир. Пустая кастрюля валялась рядом.
В дверном проёме стояла Зизи. Чёрные брюки и куртка, на лице - медицинская маска. Ехидная улыбка читалась по единственному глазу.
- Как твоё вегетарианство? - спросила она.
Я не смогла придумать достойный ответ.
- Я обещала Доку, что мы подержим тебя здесь неделю. И ты или начнёшь есть и помогать нам... Или мы убьём тебя.
- За что? Вы не... Почему?
- Потому что голодный зомби сходит с ума и начинает бросаться на людей. Как те, что укусили тебя, - она поморщилась. - Поэтому мы даже просто выкинуть тебя на улицу не можем. Только отрезать голову и сжечь тело.
Ничего ужаснее я ещё не слышала.
- В общем, тебе осталось два дня. Бросай эти глупости с вегетарианством, - она накинула на голову капюшон. - Вернусь с охоты, поговорим ещё.
Она ушла, а я осталась сидеть на полу. Толкнула коленом кастрюлю, та, загремев, откатилась в сторону.
Я оказалась самой жалкой вегетарианкой на всём свете. Обещала спасать живых существ, а сама и нескольких дней не протянула без еды. Стоило чувствовать себя мерзкой тварью, убийцей, трупоедом.
Но впервые за всё время с укуса мне было хорошо.
У моих знакомых были причины не есть мясо. Кто-то в детстве видел, как забивают свиней и рубят головы курицам. Кто-то случайно посмотрел видео со скотобойни. Были и борцы за права животных, и другие. Я одна осталась без причины.
Я просто хотела сделать мир немного лучше. За что мне такое?
Вытянув руку, я провела указательным пальцем по стенке кастрюли. Остатки бульона засохли. Я бы могла соскоблить их и съесть.
Хищник внутри подсказывал решение. Эти люди всё равно мертвы, трое зомби убьют их без твоей помощи. Ты уже ничем не можешь им помочь. Зато можешь помочь себе. И не падать в голодные обмороки, и не срываться на кухню по ночам... И тебе не отрежут голову.
Этот голос хищника - я так долго заставляла его заткнуться.
Но тогда я сдалась.
Когда Инна, зевая, спустилась в кухню, я смывала с пола следы своего ночного обжорства.
Она спросила:
- Ты что, плачешь?
Я помотала головой и начала отжимать тряпку.
Коммуна зомби жила очень уединённо. Раз в неделю Зизи и Доктор уходили на охоту, возвращаясь с чьей-то головой. Инна регулярно выбиралась в магазин и подрабатывала фрилансом. На меня скинули всю работу по дому. Кроме готовки.
Во-первых, Инна обожала готовить. Во-вторых, я всё ещё не могла смотреть, как вскрывают череп, извлекают мозг, кидая его на разделочную доску... Мне казалось, что мёртвые глаза жертвы смотрят прямо на меня, а окровавленные губы безмолвно кричат: ты убийца!
При этом я очень хотела есть.
Я пыталась сопротивляться. Отказывалась от завтрака или ужина, или всего вместе. Инна всё ещё подбрасывала мне пирожки с мозгами; Зизи не вмешивалась; а Доктор только снисходительно улыбался. Так снисходительно, что мне хотелось его ударить.
Однажды за завтраком он сказал мне:
- Ты можешь сидеть на диете сколько угодно. Но мертвым людям это не поможет, а тебе будет только хуже. Ты начнёшь разлагаться. Гнить замертво.