Я проснулась на кухонном полу. На губах застыл жир. Пустая кастрюля валялась рядом.
В дверном проёме стояла Зизи. Чёрные брюки и куртка, на лице - медицинская маска. Ехидная улыбка читалась по единственному глазу.
- Как твоё вегетарианство? - спросила она.
Я не смогла придумать достойный ответ.
- Я обещала Доку, что мы подержим тебя здесь неделю. И ты или начнёшь есть и помогать нам... Или мы убьём тебя.
- За что? Вы не... Почему?
- Потому что голодный зомби сходит с ума и начинает бросаться на людей. Как те, что укусили тебя, - она поморщилась. - Поэтому мы даже просто выкинуть тебя на улицу не можем. Только отрезать голову и сжечь тело.
Ничего ужаснее я ещё не слышала.
- В общем, тебе осталось два дня. Бросай эти глупости с вегетарианством, - она накинула на голову капюшон. - Вернусь с охоты, поговорим ещё.
Она ушла, а я осталась сидеть на полу. Толкнула коленом кастрюлю, та, загремев, откатилась в сторону.
Я оказалась самой жалкой вегетарианкой на всём свете. Обещала спасать живых существ, а сама и нескольких дней не протянула без еды. Стоило чувствовать себя мерзкой тварью, убийцей, трупоедом.
Но впервые за всё время с укуса мне было хорошо.
У моих знакомых были причины не есть мясо. Кто-то в детстве видел, как забивают свиней и рубят головы курицам. Кто-то случайно посмотрел видео со скотобойни. Были и борцы за права животных, и другие. Я одна осталась без причины.
Я просто хотела сделать мир немного лучше. За что мне такое?
Вытянув руку, я провела указательным пальцем по стенке кастрюли. Остатки бульона засохли. Я бы могла соскоблить их и съесть.
Хищник внутри подсказывал решение. Эти люди всё равно мертвы, трое зомби убьют их без твоей помощи. Ты уже ничем не можешь им помочь. Зато можешь помочь себе. И не падать в голодные обмороки, и не срываться на кухню по ночам... И тебе не отрежут голову.
Этот голос хищника - я так долго заставляла его заткнуться.
Но тогда я сдалась.
Когда Инна, зевая, спустилась в кухню, я смывала с пола следы своего ночного обжорства.
Она спросила:
- Ты что, плачешь?
Я помотала головой и начала отжимать тряпку.
Коммуна зомби жила очень уединённо. Раз в неделю Зизи и Доктор уходили на охоту, возвращаясь с чьей-то головой. Инна регулярно выбиралась в магазин и подрабатывала фрилансом. На меня скинули всю работу по дому. Кроме готовки.
Во-первых, Инна обожала готовить. Во-вторых, я всё ещё не могла смотреть, как вскрывают череп, извлекают мозг, кидая его на разделочную доску... Мне казалось, что мёртвые глаза жертвы смотрят прямо на меня, а окровавленные губы безмолвно кричат: ты убийца!
При этом я очень хотела есть.
Я пыталась сопротивляться. Отказывалась от завтрака или ужина, или всего вместе. Инна всё ещё подбрасывала мне пирожки с мозгами; Зизи не вмешивалась; а Доктор только снисходительно улыбался. Так снисходительно, что мне хотелось его ударить.
Однажды за завтраком он сказал мне:
- Ты можешь сидеть на диете сколько угодно. Но мертвым людям это не поможет, а тебе будет только хуже. Ты начнёшь разлагаться. Гнить замертво.
Я не поддалась на провокацию и не притронулась к каше с мозгами.
- Подожди немного, и увидишь, - то ли пообещал, то ли пригрозил он.
И снова я сдержала голод. Я ведь уже была мертва. Хуже - просто некуда.
Что именно Доктор имел в виду я поняла через неделю своей диеты.
Я мыла окна на кухне, осторожно выглядывая на улицу. Мне казалось, что даже с шестого этажа заметно, что я - ходячий мерзкий труп. Но редкие прохожие и не думали посмотреть наверх.
На ужин Инна собиралась готовить рагу из мозгов с овощами. Она оставила помидоры на кухонном столе. Такие яркие и жизнерадостные, совсем не похожие на беловато-серую массу, которую мне приходилось есть.
Осторожно я слезла с подоконника. Прислушалась, чувствуя себя преступницей. Ни звука. Инна у себя в комнате, Доктор и Зизи ушли по каким-то зомби-делам.
Я вымыла руки. Потянулась за ножом, но решила, что он не нужен. Один из помидоров так и просился в ладони и в рот. Я думала, что почувствую себя снова живой, съев его.
Но откусив один раз, я оставила в помидоре зуб.
Больно не было. Я вообще ничего не ощутила. Вот все зубы на месте - вот один из клыков уже выпал и торчит в красной мякоти. Один из моих здоровых молодых клыков. Это казалось нереальным. Неправильным.
Я сжимала надкушенный помидор и вспоминала снисходительную улыбку Доктора.
Вечером на ужине я в первый раз попросила дополнительную порцию мозгов.
****
Посмертная жизнь оказалась очень скучной. Мои дни начали сливаться в один, отличаясь только погодой за окном или блюдами, которые готовила Инна. Поэтому я не могла сказать, когда именно меня разбудили стуком в дверь комнатки.