Яков. Кто… кто? Иностранцы! Какой вы… не предприимчивый.
Яков выходит со двора.
Явление двенадцатое
Вайзман (всем). Как вам это нравится?
Дина (говорит с эстонским акцентом, коверкая русские слова). Я плохо вас понимай по-русски. Мы – эстонцы дисциплинированная нация и мне пора работать.
Дина уходит к себе.
Явление тринадцатое
Вайзман. Ой-ёй-ёй. Поглядите на неё, Рабинович. Эстонка! «Шлемазал».
Рабинович (играет в шахматы, не обращая внимания на Вайзман). Вам мат, Яшенька.
Вайзман. Соломон?
Рабинович жмёт руку виртуальному сопернику, собирает шахматы и уходит. Слышатся музыкальные гаммы для пианино.
Явление четырнадцатое
Вайзман (говорит сам с собой). Какой был дом?! Какие соседи?! Теперь пропал наш милый дворик! Как пить пропал! «Вейзмир!»
Вайзман уходит.
Действие второе
Тот же двор. День. Через двор перекинуто несколько бельевых верёвок, на которых сушится белье. Большой таз с бельём стоит на столе.
Явление первое
Муза Рабинович в домашнем халате развешивает пижаму мужа.
Муза. И какой идиот все вокруг покрасил? Нет, в Жмеринке, конечно тоже красят. Но не коричневую пижаму зелёной масляной краской.
Муза подходит к столу и берет из таза несколько своих предметов нижнего гардероба (ночную рубашку и рейтузы). Развешивает. Крепит прищепками.
Муза. Всего на три дня выбыла, а Одессу уже не узнать. Ну, вся, вся крашенная как на Пасху.
Явление второе
Во двор вбегает запыхавшийся Гражданин в штатском.
Гражданин. Через пять минут он будет здесь.
Муза. Кто?
Гражданин. Иностранец.
Муза. Ой, не смеши меня – «Рыба моя». Что иностранцу делать в нашем дворе?
Гражданин (задыхаясь). Делегация. Экскурсия…
Муза. А что, Дюк ушёл с дикарями купаться? Или оперный театр эмигрировал в Израиль?
Гражданин (замечает бельевые верёвки). Кто санкционировал?
Муза. Ты что, действительно утонул или на солнце перегрелся?! Мне тебя спрашивать, когда стирать, а когда пачкать?!
Гражданин. Снять немедленно!
Муза. Ой, не доводи меня. Очень тебя прошу. (Замахивается бельём.)
Гражданин. Я дважды не повторяю.
Муза. Если я это сниму, то только для того, чтобы тебя прицепить этими прищепками к верёвке.
Гражданин подходит к бельевой верёвке.
Гражданин. Чья эта пижама в полоску? Я вас спрашиваю!
Муза. Кого надо! Человек десять лет смотрел на божий день через клетку. Так что имеет полное право носить пижаму в полоску.
Гражданин. Хорошо. Пусть висит. А бюстгальтер чей?
Муза. Нашей Диночки. Девушке только девятнадцатый пошёл, а вымя как у коровы рекордсменки. Пол Одессы можно молоком обеспечить.
Гражданин. Обеспечение молочными и мясными продуктами входит в первоочередную программу партии и правительства СССР.
Муза. А зачем ты сейчас про мясо сказал? На кого ты – «Рыба моя» намекаешь?!
Гражданин (кричит на весь двор). Чьи рейтузы? (Пауза.) Понял. Молчу.
Муза. Вот как понял, так и забудь.
Гражданин (рассуждает вслух). В случае чего представим их гостю как шорты. Большие. Или как национальные шаровары. (Пауза.) Ну, а этого я стерпеть не могу. Не имею право!
Гражданин срывает белую простыню с верёвки.
Гражданин. Мы никогда не вывесим белый флаг. Русские не сдаются!
Явление третье
С веранды второго этажа во двор выходит Мила Рот. На шее висит свисток.
Рот (Гражданину). Товарищ, у нас все готово.
Явление четвёртое
Рот свистит в свисток. Из дома выходят жильцы. Они строятся в шеренгу. Дина покрашена в блондинку. У Якова на плече висит сумка.
Рабинович (Якову). Вы с вещами?
Яков. Я… с сувенирами.
Рот (жильцам). Отставить разговорчики в строю. (Гражданину). Для торжественной демонстрации жильцы дома построены. По порядку рассчитайсь.
Рабинович. Первый!
Яков. Второй! В смысле – первый. Я же русский.
Вайзман. Третий!
Дина. Четвертая. Между прочим, культурные нации дам пропускают вперёд.
Рот. Смирно!
Жильцы дома стоят в струнку. Муза садится к столу и смотрит на все ошалелыми глазами.
Гражданин. Вольно. Можно оправиться. Но далеко не расходиться.
Все расходятся. Гражданин выбегает со двора.
Явление пятое
Вайзман. Вы не забыли, Рабинович? Сегодня вы татарин.
Рабинович. Только русский человек может позволить себе такую бестактность.
Вайзман. Да, мы русские такие. Что мы скажем своему брату по вере, никогда не проговоримся еврею.
Муза (Вайзману). Кто татарин? Соломон?
Вайзман. Кто же ещё!
Муза (Вайзману). Вы что уже с утра начали пить?
Вайзман. Это после обеда пьют. А мы - русские с утра только похмеляемся.
Муза (Якову). С каких пор Вайзман вдруг русским стал?
Яков. Как культурный молдаванин я лучше воздержусь от высказываний против доминирующей национальности.
Муза. Молдаванин? Яша вы в своём уме? Диночка…
Дина. Я плохо говорить по-русски. Мы – эстонцы…
Муза подходит к Рабиновичу. Протягивает к нему руки.
Муза (причитая). «Вейзмир!». Соломон…
Соломон. Нет бога, кроме Аллаха. Милостивого и милосердного.
Муза. Одесса что, таки стала Меккой? Караул…
Явление шестое
Во двор входит Иностранец в сопровождении Гражданина. Жильцы строятся в шеренгу.
Гражданин (Иностранцу). А это наш обычный советский двор и его прописанные жильцы.
Иностранец (всем). Очень приятно. Я – Майкл. (Нескладно кланяется головой.)
Гражданин (Иностранцу). Разрешите вам представить это… (смотрит в записную книжку).
Рабинович. Что значит это?
Гражданин (Иностранцу). …Это… Соломон Гершевич Рабинович. (Гражданин подводит Иностранца к Вайзману.) Лев Абрамович Вайзман.
Иностранец. Какие интересные имена: Соломон, Абрам.
Гражданин. Ничего особенного. А это Яков Ой…страх. Впрочем, какая разница. У нас в Советском Союзе не принято общаться по именам и фамилиям.
Иностранец. А как же вы обращаетесь друг к другу?
Гражданин. Просто. По-соседски. Эй, говорим мы, украинец, например. Одолжи щепотку соли.
Рот (делает шаг из строя). Именно, так! Мы обращаемся строго по национальности.
Иностранец. В Америке это могло бы выглядеть, как унижение национально достоинства.
Соломон. Ну, что вы. Какие обиды? Нам не только своим, но и чужим соли не жалко. Заявляю вам это со всей ответственностью, как крымский татарин.
Яков. И я как стопроцентный молдаванин никогда не чувствовал к себе никакой национальной неприязни. Улавливаете, молдаванин живёт на Молдаванке. По-вашему - чикагец из Чикаго.