Религиозное обновление всегда идет вслед за кризисами цивилизации. В самые тягостные моменты истории Израиля появились иудейские пророки; христианство воздвиглось на хаосе, возникшем после морального упадка клонившейся к закату Римской империи. Будда появился в период. духовной и социальной смуты в Индии; Магомет провозгласил себя пророком Аллаха в эпоху раздоров в Аравии; религия бахаулла возникла в условиях жесточайшей неволи в умирающей и раздираемой междоусобицами Оттоманской империи. Ныне мы находимся в эпицентре величайшего и глубочайшего кризиса, который когда-либо выпадал на долю человеческого рода, в эпоху, когда под угрозой находится сама ткань жизни на Земле. Зреет ли в утробе века бифуркации новое обновление? Если такое действительно ожидает нас, то религиозные сообщества мира должны вступить в холистический альянс как жизненная культурная сила, проливающая свет на то, каким должен быть следующий шаг в эволюционном самосотворении нас как биологического вида, и способствующая свершению этого шага.
Требования к образованию
Наука, искусство и религия могут эффективно справиться с проблемами 90-х лишь при условии, что порожденные ими идеи, интуитивные представления и убеждения распространятся в обществе. И хотя наука, искусство и религия оказывают влияние на мысли и чувства всех людей, те люди, которые не обладают научным складом ума, не проявляют художественных наклонностей и не исповедуют религию на сознательном уровне, будут медленно реагировать на возникающие взгляды и мнения. К таким людям — а они составляют большинство населения во многих странах — надлежит обращаться с помощью более прямых и доходчивых средств. Прежде всего это означает, что роль средств массовой информации должна быть иной.
Коммерческие средства массовой информации — в том числе газеты, радио и телевидение — могут быть весьма эффективными в распространении соответствующей информации, однако не ясно, каким образом они могут быстро и эффективно изменить сложившиеся стереотипы. Существующая ныне ориентация средств массовой информации на «злободневность» (означающую узкие временные горизонты) и «человеческие интересы» (означающие, что сообщаемая информация относится к событиям местного масштаба) изменится только в том случае, если изменятся интересы и потребности широкой публики. Однако на это понадобится время — новые идеи должны проникнуть в сознание людей и оказать свое воздействие. Возникает ситуация, аналогичная старой проблеме «яйца и курицы»: средства массовой информации не изменятся, пока не изменятся интересы и потребности широкой публики, а те не изменятся, пока средства массовой информации не доведут до сведения публики соответствующую информацию. Коммерческие средства массовой информации сами не в силах разорвать этот порочный круг. С другой стороны, некоммерческие средства массовой информации, возможно, могли бы справиться с этой задачей.
Чтобы средства массовой образовательной информации могли справиться с подобной задачей, их необходимо основательно реформировать. В условиях западных демократий они имеют в этом отношении больше шансов на успех, чем коммерческие средства массовой информации: общественные радиовещание и телевидение и связанные с ними образовательные передачи не зависят напрямую от капризов переменчивого вкуса широкой публики. Пользуясь средствами образовательной массовой информации, журналисты могут проявить ту самую ответственность, — которую они так хотели бы пробудить в других: журналистам предоставилась бы возможность затронуть вопросы, выходящие за рамки краткосрочной злободневности и локальных интересов и охватывающие долговременные проблемы мирового значения. Не нужно только излагать проблемы на эзотерическом жаргоне науки или прибегать к помпезной упаковке информации, присущей научной документалистике. Драма, комедия, поэзия и будоражащая воображение компьютерная графика при изложении текущих проблем и перспектив, которые их решение сулит в будущем, могли бы оказать сильное положительное действие.
Усилия средств массовой информации важны, но сами по себе недостаточны — за ними должны последовать институты современной системы образования. Существуют различные возможности для реформирования всех областей образовательной системы, но они не свободны от трудностей. Существующие ныне образовательные институты пронизаны устаревшими представлениями о мире и о месте человека в нем. Эти представления фрагментированы замкнутыми контурами естественнонаучно-технической, социальной, научно-политической и художественно-духовно-релнгиозной субкультур. Подобная классификация, равно как и деление наук на точные и гуманитарные — устарела и даже стала опасной. Она мешает людям обрести целостное видение самих себя и своего века; люди лишаются возможности видеть вещи в целостной перспективе.
Особое значение имеет реформа системы образования в области социальных наук. Социальная и гражданская программы исследований почти во всех частях света благоприятствуют возникновению того, что принято эвфемистически называть «национальным этосом», — этосом, который в действительности часто лежит у истоков этноцентризма взрослых, лояльности по отношению к узким группам и махрового шовинизма. Такие программы могут способствовать росту непонимания между народами и культурами и вести к нетерпимости. Когда дети вырастают и становятся взрослыми, категории, с которыми они знакомятся в школе, интровертируются и становятся неотъемлемой частью их личности. Эти категории проявляются в отношениях и установках, оказывающих влияние на социальные и политические процессы, причем не только в той стране, где живут ставшие взрослыми дети, но и в остальной части взаимозависимого мира. Настоятельный императив состоит в том, чтобы школы отказались от культивирования узкого и недальновидного этоса, а учебники перестали выступать в роли шовинистических фильтров внутренних и международных дел.
Все это требует многих изменений. Систематические анализы учебников, используемых в курсах по гражданским и социальным проблемам, читаемых в учебных заведениях США и Европы, показывают, что обычно основной акцент делается на истории своей страны, а не на истории других стран; события и эпизоды из истории той или иной страны излагаются таким образом, что у детей складывается представление о превосходстве своей страны над чужими странами; иностранные государства предстают в качестве либо «друзей», либо «врагов», но учащиеся почти лишены возможности судить об этих странах по их собственным ценностям и достижениям. Тексты редко требуют обсуждения и критического осмысливания; в основном они требуют только принятия. Учителя и преподаватели начальной и средней школы редко поощряют дебаты; они не любят открытых политических споров. Их роль, по убеждению большинства учителей, состоит в том, чтобы помочь детям стать лояльными гражданами, питающими должное уважение к публичной и институциональной власти и послушно выполняющими ее распоряжения. В результате современная система образования плодит конформизм, пассивность, местнические амбиции и узкий, недальновидный взгляд на мир. Такое положение дел устарело ничуть не меньше, чем сегментация системы знаний в науках. В действительности не существует противоречия между международной солидарностью и лояльностью по отношению к одной нации, подобно тому как можно быть- хорошим членом семьи, сообщества, достойным представителем профессии и нации и вместе с тем быть добропорядочным членом мирового сообщества. Более того, признание легитимности и ценности других наций и культур может стать предпосылкой к пониманию истинного места, занимаемого человеком и его страной в глобальной семье всех народов и всех стран.
В целом, чем престижнее школа, тем в большей мере она отражает и внедряет взгляды и ценности того общества, которое возвело ее на высокий пьедестал. Это — основное препятствие на пути реформирования «приготовительных» школ и элитарных университетов. В такого рода аристократических учебных заведениях традиция ценится настолько, что она ограничивает видение и фильтрует инновации. Неудивительно, что такого рода учебные заведения выпускают лидеров, образование которых узко ориентировано на сохранение status quo. Но наш мир нуждается не в лидерах с ориентацией на status quo, пестуемых в башнях из слоновой кости привилегированных учебных заведений, а в гибкой и функциональной обучающей среде, в которой люди, пожилые и молодые, могли бы почерпнуть концепции и идеи, адекватные их настоящему и будущему.