С дротиком в руке Иг осторожно и медленно наступал на гиену, не сводя с нее глаз. Потом вдруг быстрым движением, которому могла бы позавидовать кошка, он бросился вперед и ударил дротиком в промежуток между огоньками глаз животного. В то же самое мгновение гиена подпрыгнула и дротик вонзился ей в плечо. Остервенев от боли, она бросилась на Ига, который, не выдержав внезапного толчка, упал на землю и очутился под разъяренным животным, крепко сжимая в руке запасной дротик.
Быстро сообразив, в чем дело, он начал работать дротиком, как кинжалом, и глубоко вонзил его гиене в бок. С яростным ворчанием гиена, в свою очередь, впилась своими острыми зубами в руку молодого охотника. Иг с трудом сдержал крик боли, который готов был вырваться у него; в глазах его потемнело, и он только успел заметить, как какая-то фигура вынырнула из глубины пещеры, бросилась на гиену и вцепилась ей в горло руками; вслед за тем он потерял сознание.
Когда Иг опять открыл глаза, вокруг него было светло и он лежал на траве у самого входа в пещеру. Мертвая гиена лежала в нескольких шагах от него, а около него самого сидел мальчик приблизительно его же лет и роста и внимательно смотрел ему в лицо. Руки мальчика были в крови и Иг сразу обратил внимание на их толщину, изобличавшую большую физическую силу.
— Она убита, — сказал ему незнакомый мальчик, указывая на мертвую гиену, — посмотри!
Выговор, с которым мальчик произнес эти слова, показался ему незнакомым и, кроме того, он говорил медленно, как будто с трудом. Он поднялся и подошел к гиене. Нижняя челюсть животного была сломана и оторвана и разодранный язык ее торчал безобразно из широкой глотки.
Помочив правую руку в луже крови, скопившейся около трупа животного, он сначала сделал черту на своем лбу, а потом на лбу своего спасителя.
— Теперь мы кровные братья, — сказал он просто. — Таков обычай нашего племени. С этого времени мы будем охотиться вместе и вместе делить добычу.
Мальчик кивнул головой в знак согласия; затем, на расспросы Ига, он рассказал ему о своем отце и братьях, с которыми он жил в другой пещере по ту сторону ближних холмов; все они, по его словам, были растерзаны пещерным медведем и с тех пор он, Тиг, ведет одинокое существование в лесах. Несколько дней тому назад он заметил каких-то людей из племени Ига, проследил их до самого селения, но побоялся зайти к чужим людям и все время скрывался в окрестностях. Счастливый случай привел его в пещеру, куда попал Иг, преследуя гиену, и здесь оказал Игу услугу.
В свою очередь, Иг рассказал ему о своей жизни, об Унге, своем отце, об Оте, начальнике их племени, которому все племя оказывало полное повиновение. Затем он убедился, что Тиг хорошо знаком с копьями, с кремневыми и костяными наконечниками и владеет дротиком почти так же хорошо, как и он сам. Так он болтал довольно долго, пока Иг не нашел, что пора вернуться домой. Товарищи поднялись, но не успел Иг закинуть за плечо отвоеванную у гиены связку рыб, как страшный рев раздался из глубины леса, с правой стороны того места, где они стояли; оба мальчика замерли на месте: они сразу узнали голос мамонта.
Через несколько секунд одно из этих громадных животных выбежало на опушку леса и помчалось прямо вниз по долине. За ним появилось второе, затем третье, потом еще несколько, а за ними вслед бежала целая толпа охотников, издавая дикие крики и пуская тучи стрел вдогонку убегавшим животным. Их длинные волосы и концы одежды развевались по ветру. Свист стрел, рев ошалевших мамонтов, разъяренные крики охотников наполнили всю окрестность неописуемым гамом.
Пригласив Тига знаком взять один из его дротиков и следовать за ним, Иг бросился что было духу вслед за охотниками.
Охотники, между тем, старались загнать животных к реке, на берегу которой были выкопаны громадные ямы, слегка прикрытые ветвями и листьями, так что заметить их было очень трудно. Два мамонта отделились от других и скрылись в лесу, но большая часть стада продолжала бежать по направлению к приготовленной западне, захватывая по дороге своими хоботами толстые ветви, отламывая их и яростно бросая в стороны. Когда мамонты приблизились к намеченному охотниками месту и быстро спускались по склону холма, другая партия охотников, засевших в кустах и на ветвях деревьев, осыпала их новой тучей стрел и дротиков.
Иг и Тиг успели в это время присоединиться к охотникам, которые были в восторге от того, что им удалось захватить такое большое стадо. На вершине холма часть охотников отделилась и направилась в другое место, куда, по их расчетам, могли свернуть животные. Это место находилось около самых ям и Иг с своим товарищем направились также туда.
Несколько мгновений <спустя> один мамонт был отогнан на проложенную охотниками тропинку и попал в приготовленную западню. Слабая настилка сразу распалась под тяжелым животным и воздух огласился его страшным ревом. Следовавшие за ним поняли опасность и, быстро свернув в сторону, побежали по берегу реки. Вернуть животных не было возможности и охотники, прекратив преследование, обратили теперь свое внимание на животное, попавшее в западню.
Иг теперь только заметил отсутствие своего товарища, который почти до самой последней минуты был все время около него. Тиг исчез и Иг тщательно искал его среди охотников. Он не понимал, куда девался Тиг. Неужели он испугался и убежал в свою пещеру? А может быть, один из мамонтов подхватил его хоботом, бросил на землю и растоптал ногами? Все это мелькало в голове Ига, но ответа он найти не мог и он, не придя ни к какому решению, озабоченный и опечаленный, последовал за охотниками в становище.
В становище горели костры, так как уже наступил вечер; у костров лежали и грелись семьи племени. Рев мамонта, попавшего в яму, все еще был слышен, но раздавался все реже и реже, пока не затих совсем. Было ясно, что завтра можно будет поделить добычу.
У костра своего отца Унга и его товарищей, которые весело пели, празднуя свою удачную охоту, сидел Иг, молчаливый и грустный, всматриваясь в ночную темь. Страшные звуки из лесу доносились до его ушей, звуки, которые заставляли его дрожать, так как ночь смущала его суеверную душу тайными ужасами, страшными духами и другими таинственными вещами. А между тем, думал он, где-то там, в страшном лесу бродит его товарищ и кровный брат Тиг. Однажды он даже, отойдя на некоторое расстояние от костра, трижды прокричал его имя; но на его крики ответил только свист какой-то ночной птицы или животного и он с тяжелым чувством понесенной утраты, чувством новым для него, вернулся и тихо улегся около костра.