Чувство превосходства, объединявшее белых людей Запада, как богатых, так и средний класс и бедных, существовало не только потому, что все они пользовались привилегиями хозяев, особенно находясь непосредственно в колониях. В Дакаре или в Момбасе самый скромный клерк чувствовал себя господином и пользовался уважением как «джентльмен» со стороны людей, которые, наверно, и не заметили бы его существования, будь это в Париже или в Лондоне, белый рабочий командовал черными. Дело заключалось в том, что если даже идеология государства требовала хотя бы потенциального равенства, то эти благие намерения отступали перед возможностью главенствовать. Так, во Франции провозглашали, что со временем все подданные государства станут «французами», духовными наследниками «наших предков — галлов» (это утверждали все школьные учебники, от Бордо до Тимбукту и Мартиники), тогда как в Британии считали, что бенгальцы и йоруба никогда не сравняются с англичанами. Даже наличие слоя местных «эволю» («приспособившихся») лишь подчеркивало отсутствие подлинной эволюции прав громадного большинства населения.
Только церковь преуспела в обращении язычников в истинную христианскую веру (в разных ее вариантах), за исключением тех мест, где она встретила противодействие местных властей (как в Индии) или где эта цель оказалась явно недостижимой (как в исламских странах).
Это было классическое время массовых миссионерских подвигов[19].
Миссионерство отнюдь не являлось проводником империалистической политики. Эти люди нередко противостояли колониальным властям, защищая в первую очередь интересы новообращенных. Однако сами успехи миссионерского движения зависели от империалистической экспансии. Всегда ли торговцы следовали за военными — это еще вопрос, но нет никаких сомнений в том, что колониальные завоевания открыли дорогу эффективным миссионерским действиям: в Уганде, в Родезии (теперь — Замбия и Зимбабве), в Ньясаленде (Малавии). И если христианство провозглашало равенство душ, то при этом оно подчеркивало неравенство тел — даже тел, принадлежавших церкви. С помощью церкви белые кое-что сделали для местного населения. Но, хотя число верующих умножилось, все же не меньше половины священников были белыми. А чтобы в период 1880–1914 годов отыскался темнокожий епископ — так это уж была бы очень большая редкость! Католическая церковь впервые произвела в епископы уроженца Азии только в 1920-х годах, т. е. через 80 лет после первых заявлений о возможности и желательности такой меры{62}.
Что же касается политических движений, наиболее настойчиво выступавших за всеобщее равноправие людей, то их позиция была двойственной. Левые были антиимпериалистами по своим политическим убеждениям, а часто — и по своим практическим действиям. Британское лейбористское движение объявляло своей целью достижение свободы для Индии, Египта и Ирландии. Левые никогда не колебались в своем осуждении колониальных войн и завоеваний, нередко (как это было в случае с оппозицией англо-бурской войне) — даже ценой временной непопулярности. Левые радикалы рассказывали о злодеяниях, творившихся в Конго, об ужасных условиях работы на плантациях какао, расположенных на африканских островах и в Египте. Предвыборная кампания, обеспечившая британской Либеральной партии полную победу на выборах 1906 года, была основана, главным образом, на осуждении «современного рабства», царившего на рудниках Южной Африки.
19
В период 1876–1902 годов было выполнено 119 переводов Библии, тогда как в предыдущие 30 лет — 74, а в период 1816–1645 годов — 40 переводов. С 1886 по 1895 год количество протестантских миссий в Африке достигло 23, что было в 3 раза больше, чем в любое из предыдущих десятилетий.