Среди стран-метрополий империализм имел наибольшее значение, конечно, для Британии, поскольку ее экономическое превосходство всегда зависело от ее особых связей с заморскими рынками и источниками профилирующих продуктов. Мнение о том, что после первой промышленной революции британские предприятия не встречали никакой конкуренции на рынках развивавшихся стран, является спорным (если не считать «золотые десятилетия» 1850–1870 годов). Поэтому сохранение привилегированного доступа на рынки неевропейских стран имело жизненно важное значение для экономики Британии{65}. В конце XIX века она добилась в этом деле очень больших успехов, расширяя раз за разом зону своего влияния путем военных захватов или путем фактического подчинения, так что под властью британской монархии оказалась четверть поверхности земного шара (которую в британских атласах гордо закрашивали красным цветом). Если же в состав империи включить так называемые «неофициальные владения», состоявшие из зависимых стран, служивших экономическими придатками Британии, то она охватывала, пожалуй, треть земного шара, находившуюся под ее экономическим и культурным влиянием. Действительно, Британия поставляла, например, в Португалию даже свои почтовые ящики особой конструкции, а в Буэнос-Айресе строила универмаги типа своего «Харроде». Только к 1914 году значительная часть зоны ее владений (особенно в Латинской Америке) подверглась косвенному проникновению других государств.
Однако не такая уж большая часть этих «операций по защите рынка» осуществлялась путем «новой имперской экспансии», если только не принимать во внимание крупную авантюру по захвату алмазов и золота Южной Африки. Благодаря ей очень быстро сколотили миллионные состояния «новые богачи» (в основном, германского происхождения) — разные Вернеры, Бейтсы, Экштейны, многие из которых так же «моментально» вошли в британское высшее общество, уже не принимавшее в дальнейшем в свой состав таких богачей в первом поколении. Она вызвала также крупнейший колониальный конфликт — войну в Южной Африке в 1899–1902 гг., сломившую сопротивление двух небольших местных республик белых поселенцев, занимавшихся сельским хозяйством.
Все же большая часть колониальных успехов Британии была обеспечена путем систематической эксплуатации ранее захваченных владений или благодаря использованию своего особого положения крупнейшего импортера и инвестора таких регионов, как Южная Америка. Кроме Индии, Египта и Южной Африки, объектами экономической деятельности Британии были, в основном, практически независимые страны типа «белых доминионов» или такие регионы, как США и Латинская Америка, где британское государство не могло (или не сумело) развернуть свои прямые действия. Например, оно не оказало эффективной поддержки своим инвесторам в Латинской Америке, несмотря на истошные крики о помощи со стороны Корпорации держателей зарубежных ценных бумаг (основанной во время Великой депрессии), столкнувшейся с известной в Америке практикой задержек платежей по долгам и расчетов девальвированной валютой; правительство Британии было просто не в состоянии что-либо сделать, чтобы справиться с латиноамериканцами. Особенно серьезным испытанием в этом отношении явилась Великая депрессия, вызвавшая (как и последующие мировые депрессии, например, 1970 и 1980 годов) крупнейший международный долговой кризис, поставивший банки метрополии в очень рискованное положение. Самое большее, что смогло сделать правительство — это помочь спасению крупного банка «Баринг» от неплатежеспособности во время кризиса 1890 года, когда этот банк опрометчиво увлекся сложными операциями по укреплению аргентинской финансовой системы. Если бы британское правительство поддержало инвесторов дипломатическим путем или военной силой (как оно все чаще делало после 1905 года), то были бы задеты интересы иностранных предприятий, поддерживаемых правительствами развитых стран, но не правительствами зависимых стран[20].
20
Были и примеры «дипломатии канонерок», применявшейся для поддержки экономических интересов: в Венесуэле, Гватемале, Гондурасе, Мексике и на Гаити; но они не меняли общей картины. Конечно, британское правительство и капиталисты, не колеблясь, оказывали поддержку нужной стороне в случаях конфликтов между государствами и партиями, дружественно настроенными по отношению к британским экономическим интересам, и их врагами. Так, они поддержали Чили в войне против Перу в 1879–1882 гг., а затем выступили в Чили против президента Бальмаседа в 1891 г. В обоих случаях причиной была заинтересованность в месторождениях селитры.