— Она могла обратить доллары в какую-то ценную вещь и носить с собой.
— В этом направлении я и размышлял. После похорон я ждал ее тайком у музея, день, второй, третий… нет и нет. Позвонил туда, говорят: в больнице с сотрясением мозга. Приговор откладывается. И вот выписывается пятого января, шестого выходит на работу. Я следил за ней… Кругом люди, а Суворовский бульвар пустынный, темный. Я собирался вырвать сумочку.
— Убить?..
— Я ж не сумасшедший… в центре города, в пять часов дня. Все своим чередом. Я шел по параллельной аллее, как вдруг она обернулась, что-то сказала: за ней, оказывается, прет дюжий мужик с мордой мафиози из боевика.
— Она вас, конечно, заметила и с ходу воспользовалась мною.
— Да уж, ловкости Марочке не занимать. На другой день из пивного подвальчика я наблюдал за домом, уверенный, что эту самую «ценную вещь» после встречи на бульваре она с собой носить не будет. Днем вышли вы (понятно, думаю, поселила у себя гангстера). А под вечер сестрицы выезжают на «волге», я сдуру решил: к кому-то Рождество справлять. Путь свободен!
— Но в такой большой квартире отыскать…
— Зная ее натуру… такую тайну (для Манон Леско целое состояние!) она бы ни за что не доверила сестре. То есть она нашла заветное местечко, куда Даша никогда не залезет. Куда? В комнату Марины, конечно. Я ее тщательно обыскивал, считая, что времени навалом. Как вдруг в прихожей заскрежетал замок. На секунду я поддался панике и проскользнул в темную гостиную за елку — оттуда хорошо просматривалась входная дверь, а я был невидим. Входит Марина — одна. Огляделась с недоумением — свет в прихожей, я включил, когда пришел, — и вдруг, не раздевшись, направляется сразу в гостиную, прямо к елке, и встает на колени. Думаю: заметила, демонстрирует раскаяние! Достал пистолет…
— Вы его в доме с дракончиком нашли?
— Да, это любовника оружие. И говорю: «Буратино, где ты прячешь свои денежки?»
— Почему вы замолчали?
— Я… не помню дальше. Вспоминаю. Кажется, она заплакала, а я почему-то не мог выйти к ней, почему-то прятался.
— Вы когда-то любили друг друга.
— Но она же предательница? Мелкая предательница, из-за денег.
— Ну, вы тоже, знаете…
— Я — не «тоже»! Она отдалась бизнесмену, проклятому дракончику, над которым я должен был одержать верх!
— Так уже одержали! Их же средствами.
— Но как она смела…
— Вы убили ее.
— Убил?.. Ах да. Она что-то лепетала, совсем с ума сошла.
— О чем?
— Говорю же: с ума сошла. Про какой-то святой Грааль. Обогнула елку, мы стояли у окна, приоткрытого (не я открыл, у нее мания!), сквозняком несло… запредельным. Вдруг засмеялась и говорит: «Ты же мертвый, я тебя похоронила». Я вспомнил про урну, про гроб… я убил ее.
— Почему вы не воспользовались пистолетом?
— Пистолетом?
— Чтоб наверняка.
— Забыл, наверное. Тут дверь в прихожей отворилась: Даша. Да, перед этим звонки были… В прошлой жизни я ее любил.
— Обеих сестер любили? — уточнил Валентин угрюмо.
— Они так прекрасно дополняли друг друга.
— Вы соблазнили девочку?
— Физически нет. Но вообще я старался поддерживать этот неугасимый огонь, союз троих, который давал силы продержаться… нет — жить!
— Это психическое извращение, — процедил «сыщик». — И вы продали прекрасный ваш союз за двести тысяч долларов.
— Это они… она! Я оказался в ловушке, но Даша, раздевшись, сразу прошла в свою комнату. А я сбежал.
— С возгласом: «Дракончик!»
— Серьезно?.. Дался же мне этот дракончик. — Алеша задумался. — Помню, на презентации покойник хвастался, что всех соблазнил…
— Это когда вы проповедывали «блаженство нищих»? Слабый вы человек, Алексей Васильевич.
— А вот мы сейчас проверим, слабый я или нет.
— Идти по трупам — не такая уж доблесть и отвага.
— Не провоцируйте меня преждевременно, всерьез предупреждаю, рука не дрогнет.
— Вас видел Серж, видел, как старик удаляется по Смоляной к бульварам.
— Далеко я не ушел, походил, походил… Надо же было знать!
— Жива ли ваша жена?
— Ну и это… В общем, из дома напротив, точнее, со двора я видел. Пронесли труп на носилках. А потом Дашу вывели к «скорой».
— А наутро, когда я уехал, явились с обыском. Красные перчатки в еловых ветвях. Что вы там шарили?
— Нет, я просто вошел в эркер.
— Зачем?
— Не знаю. Посмотреть. Она там, в переулке, лежала в темноте.
— Убийцу потянуло к месту преступления?