21 апреля 1812 года он покинул Санкт-Петербург в сопровождении лидеров своего правительства и молитв своего народа и отправился на юг, в Вильно, столицу русской Литвы. Он прибыл туда 26 апреля; и там, с одной из своих армий, он ждал Наполеона.
КНИГА V. ФИНАЛ 1811–15
ГЛАВА XXXV. В Москву 1811–12
I. КОНТИНЕНТАЛЬНАЯ БЛОКАДА
Непосредственной причиной франко-русской войны 1812 года стал отказ России продолжать соблюдать континентальную блокаду, объявленную Берлинским декретом Наполеона от 21 ноября 1806 года. Этот декрет представлял собой план Наполеона по закрытию всех портов и побережий европейского континента от ввоза британских товаров. Его целью было заставить Великобританию прекратить блокаду, которую она объявила (16 мая 1806 года) всех контролируемых Францией портов от Бреста до Эльбы; прекратить вмешательство Великобритании в морскую торговлю Франции; добиться восстановления французских колоний, захваченных Великобританией; и прекратить финансирование Великобританией континентальных государств в их войнах против Франции.
Как действовала Континентальная блокада? К 1810 году она привела Англию к тяжелой экономической депрессии. За первые два года (1806–08) после Берлинского декрета Наполеона британский экспорт сократился с 40 800 000 до 35 200 000 фунтов стерлингов; импорт хлопка-сырца упал на девяносто пять процентов. В результате внутренние цены на кукурузу выросли с шестидесяти шести до девяноста четырех шиллингов за четверть (четверть центнера) чуть более чем за год (1807–08). Тем временем ослабление внешней торговли привело к снижению заработной платы, росту безработицы и жестоким забастовкам. Британия нуждалась в шведском железе для своей промышленности и русских пиломатериалах для своих кораблей; война со Швецией и союз России с Францией (1807) закрыли эти источники. Британия пыталась противостоять этим неудачам, защищая свои оставшиеся торговые пути; ее экспорт в Португалию, Испанию и Турцию вырос на четыреста процентов в период с 1805 по 1811 год; отсюда и дорогостоящее вторжение Наполеона на полуостров.
Ситуация в Британии ухудшалась по мере продолжения блокады; в 1810–11 годах ее экспорт в Северную Европу сократился на двадцать процентов. Неблагоприятный торговый баланс привел к росту золотых платежей в Европу и настолько снизил международную стоимость фунта стерлингов, что Гренвилл и Грей, лидеры оппозиции, призвали к миру любой ценой.1 В 1811 году, за год до войны Наполеона с Россией, его Континентальная блокада достигла максимального эффекта в Великобритании.
Относительно Англии соперничество блокад существенно выигрывало у Франции. Ее портовые города — Гавр, Нант, Бордо, Марсель — пришли в такой упадок, что два последних стали призывать к возвращению Бурбонов,2 Но внутренняя торговля выиграла от исключения британской конкуренции, притока золота, изобилия капитала и субсидий, предоставляемых правительством бизнесмена, обогатившего свою казну за счет военных доходов. Французский бизнес еще больше выиграл от этих факторов, а также от улучшенного доступа к континентальным рынкам под контролем Наполеона. Механическое ткачество выросло в четыре раза с 1806 по 1810 год, ускорив промышленную революцию во Франции. Полная занятость и политическая стабильность в пределах расширенных границ дали промышленности такой стимул, что если бы Франция победила в Наполеоновских войнах, она могла бы догнать Англию в производстве и мировой торговле.
В «континентальной системе» государств, подчиненных Наполеону, блокада была благоприятна для промышленности и внутренней торговли и вредна для внешней. Ганзейские города — Амстердам, Гамбург, Бремен, Любек — естественно, страдали от двойной блокады; но Швейцария, Северная Италия и Рейнская область процветали от беспрепятственного распространения наполеоновских институтов. На востоке, где промышленность была менее развита, блокада, препятствующая продаже продукции региона в Британию, была бременем, вызывавшим растущее недовольство. Особенно это касалось России.
Основная слабость континентальной блокады заключалась в том, что она противоречила человеческому стремлению к свободе и поиску любых возможностей для получения прибыли. Порты и прибрежные города Европы изобиловали людьми, готовыми рисковать жизнью, чтобы провезти на континент британские товары, ставшие вдвойне привлекательными благодаря запрету. И наоборот, континентальные производители, которые пользовались зарубежными рынками сбыта, жаловались, что им приходится жертвовать британскими рынками. В Голландии негодование крупных купеческих семей настолько взволновало короля Луи Бонапарта, что он написал царю Александру письмо, «превосходящее по ожесточенности против Наполеона самые беспощадные памфлеты».3