Но это была кровавая смерть, в духе того времени. Плутократы и роялисты, захватившие парижскую часть Лепелетьеров вокруг биржи, подняли восстание против этого законодательного возрождения. К ним по разным причинам присоединились другие кварталы. Совместными усилиями они создали отряд в 25 000 человек, который занял позиции, контролирующие Тюильри и, следовательно, Конвент (13 Vendémiaire, 5 октября 1795 г.). Перепуганные депутаты поручили Баррасу подготовить экстемпоральную защиту. Он поручил двадцатишестилетнему Бонапарту, в то время бездельничавшему в Париже, собрать людей, припасы и, прежде всего, артиллерию. Герой Тулона знал, где хранятся пушки, послал Мюрата с отрядом за ними; они были доставлены к нему и расставлены по точкам, с которых открывался вид на наступающих повстанцев. Был дан приказ разойтись, но он был проигнорирован. Наполеон приказал своей артиллерии открыть огонь; от двух до трехсот осаждающих пали, остальные бежали. Конвент выдержал свое последнее испытание, а Наполеон, решительный и безжалостный, начал самую впечатляющую карьеру в современной истории.
26 октября Конвент объявил о своем роспуске, а 2 ноября 1795 года началась заключительная фаза Революции.
ГЛАВА V. Директория 2 ноября 1795 года — 9 ноября 1799 года
I. НОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО
ИТ состоял из пяти органов. Во-первых, Совет пятисот (Les Cinq Cents), уполномоченный предлагать и обсуждать меры, но не принимать их в качестве законов. Во-вторых, Совет (250) древних, или старейшин (Les Anciens), которые должны были быть женаты и иметь возраст сорок и более лет; они были уполномочены не инициировать законодательство, а отклонять или ратифицировать «резолюции», направленные им Пятисот. Эти два собрания, составляющие Законодательный корпус (Corps Législatif), подлежали ежегодной замене на треть своего состава по результатам голосования избирательных коллегий. Исполнительной частью правительства была Директория (Directoire), состоявшая из пяти членов, не моложе сорока лет, выбранных на пятилетний срок Древними из пятидесяти имен, представленных Пятисот. Каждый год один из директоров должен был быть заменен выбором нового члена. Независимыми от этих трех органов и друг от друга были судебная власть и Казначейство, выбираемые избирательными коллегиями департаментов. Это было правительство сдержек и противовесов, предназначенное для защиты победившей буржуазии от непокорного населения.
Директория, разместившаяся в Люксембургском дворце, вскоре стала доминирующей ветвью власти. Она контролировала армию и флот и определяла внешнюю политику; она контролировала министров внутренних дел, иностранных дел, морских дел и колоний, военных дел и финансов. В силу естественной центростремительной тенденции, по которой власть перетекает к руководству, Директория стала диктатурой, почти такой же независимой, как Комитет общественной безопасности.
Пять человек, впервые выбранных в качестве директоров, были Поль Баррас, Луи-Мари де Ларевельер-Лепо, Жан-Франсуа Рюбель, Шарль Летурнер и Лазарь Карно. Все они были цареубийцами, четверо — якобинцами, один — Баррас — виконтом; теперь они приспосабливались к буржуазному режиму. Все они были людьми способными, но, за исключением Карно, не отличались скрупулезной честностью. Если выживание является критерием ценности, то Баррас был самым способным: он служил сначала Людовику XVI, затем Робеспьеру и помог им обоим до самой смерти; благополучно преодолевал кризис за кризисом, любовницу за любовницей, набирал богатство и власть на каждом шагу, дал Наполеону армию и жену, пережил их и умер в легких обстоятельствах в ребурбонизированном Париже в возрасте семидесяти четырех лет (1829);1 У него было девять жизней, и он продал их все.
Проблемы, с которыми столкнулась Директория в 1795 году, своим разнообразием могут служить оправданием некоторых неудач ее правительства. Население Парижа постоянно испытывало нужду; британская блокада в сочетании с конфликтами в экономике препятствовала перемещению продовольствия и товаров. Инфляция обесценила валюту; в 1795 году на пять тысяч ассигнаций можно было купить то, что в 1790 году покупалось за сто. Поскольку казначейство выплачивало проценты по своим облигациям в ассигнатах по их номинальной стоимости, рантье, вложившие деньги в государственные «ценные бумаги» в качестве защиты на старость, присоединились к восставшей бедноте.2 Тысячи французов покупали акции в дикой гонке, чтобы обмануть инфляцию; когда стоимость акций достигла своего пика, спекулянты разгрузили свои пакеты; дикая гонка по продаже обрушила цены на акции; невинные люди обнаружили, что их сбережения были собраны ловкими людьми. Казначейство, утратив доверие общества, неоднократно сталкивалось с банкротством, и в 1795 году объявило о нем. Заем, взятый у богатых, привел к росту цен у купцов и разорению торговли предметами роскоши; росла безработица; продолжались войны и инфляция.