II. МОЛОДОЙ НАПОЛЕОН: 1769–95 ГГ
«Никакое интеллектуальное упражнение, — сказал лорд Актон, — не может быть более бодрящим, чем наблюдение за работой ума Наполеона, самого известного и самого способного из исторических людей».6 Но кто сегодня может почувствовать, что он действительно и полностью знает человека — хотя о нем написано около 200 000 книг и брошюр — которого сто ученых историков представляют как героя, который боролся за единство и законность Европы, и сто ученых историков — как людоеда, который выкачивал кровь Франции и опустошал Европу, чтобы насытить ненасытную волю к власти и войне? «Французская революция, — сказал Ницше, — сделала Наполеона возможным; в этом ее оправдание».7 Наполеон, размышляя перед могилой Руссо, пробормотал: «Возможно, было бы лучше, если бы никто из нас никогда не родился».8
Он родился в Аяччо 15 августа 1769 года. За пятнадцать месяцев до этого Генуя продала Корсику Франции; всего за два месяца до этого французская армия подтвердила факт продажи, подавив восстание Паоли; на таких мелочах история и повернулась. Двадцать лет спустя Наполеон писал Паоли: «Я родился, когда моя страна умирала. Тридцать тысяч французов высыпали на наши берега, утопив трон свободы в море крови; таково было ненавистное зрелище, поразившее мой младенческий взор».9
Корсика, по словам Ливия, «это изрезанный, гористый, почти необитаемый остров. Люди похожи на свою страну, они так же неуправляемы, как дикие звери».10 Контакт с Италией несколько смягчил эту дикость, но пересеченная местность, тяжелая и почти первобытная жизнь, смертельная семейная вражда, яростная защита от захватчиков — корсиканцы времен Паоли скорее подходили для партизанской войны или кондотьерских предприятий, чем для уступок, которые жестокие инстинкты должны сделать прозаическому порядку, чтобы сформировалась цивилизация. Цивилизованность в столице росла, но большую часть времени, пока Летиция Рамолино Буонапарте вынашивала Наполеона, она следовала за мужем из лагеря в лагерь вместе с Паоли, жила в палатках или горных хижинах и дышала воздухом сражений. Ее ребенок, похоже, запомнил все это своей кровью, ведь он никогда не был так счастлив, как на войне. Он до конца оставался корсиканцем, а во всем, кроме даты и образования, — итальянцем, завещанным Корсике эпохой Возрождения. Когда он завоевывал Италию для Франции, итальянцы приняли его с радостью; он был итальянцем, завоевывающим Францию.
Его отец, Карло Буонапарте, мог проследить свою родословную далеко в истории Италии, через похотливый род, живший в основном в Тоскане, затем в Генуе, а в XVI веке перекочевавший на Корсику. Семья дорожила благородной родословной, которую признало французское правительство; однако де, когда во время революции дворянский титул стал шагом к гильотине, он был утерян. Карло был человеком талантливым, он сражался под руководством Паоли за свободу Корсики, а когда это движение не удалось, заключил мир с французами, служил во франко-корсиканской администрации, обеспечил поступление двух своих сыновей в академии во Франции и был в числе депутатов, посланных корсиканской знатью в Генеральные штаты. Наполеон перенял от отца его серые глаза и, возможно, смертельный рак желудка.11
Больше всего он взял от своей матери. «Именно матери и ее прекрасным принципам я обязан всеми своими успехами и любым добром, которое я сделал. Я без колебаний утверждаю, что будущее ребенка зависит от его матери».12 Он походил на нее энергией, мужеством и безумной решимостью, даже в верности размножающимся Бонапартам. Летиция Рамолино родилась в 1750 году, ей было четырнадцать лет, когда она вышла замуж, и тридцать пять, когда овдовела; она родила тринадцать детей в период с 1700 1764 по 1784 год, видела, как пятеро из них умерли в детстве, воспитывала остальных суровым авторитетом, сияла их гордостью и страдала от их падений.
Наполеон был ее четвертым, вторым, пережившим младенчество. Старшим был Жозеф Бонапарт (1768–1844), приятный и культурный эпикуреец; став королем Неаполя, а затем Испании, он надеялся стать вторым императором Франции. После Наполеона пришел Люсьен (1775–1840), который помог ему захватить французское правительство в 1799 году, стал его страстным врагом и стоял рядом с ним в героической тщетности «Ста дней». Затем Мария Анна Элиза (1777–1820), гордая и способная великая герцогиня Тосканская, выступившая против своего брата в 1813 году и предшествовавшая его смерти. Затем Людовик (1778–1846), который женился на любезной Гортензии де Богарне, стал королем Голландии и произвел на свет Наполеона III. Затем Полина (1780–1825), красавица и скандальная лесбиянка, которая вышла замуж за принца Камилло Боргезе и до сих пор остается при дворе, в мягко очерченном мраморе Кановы в Галерее Боргезе, как одна из непреходящих прелестей Рима. «Полина и я, — вспоминал Наполеон, — были любимицами матушки: Полина — потому что она была самой красивой и изящной из моих сестер, а я — потому что природный инстинкт подсказывал ей, что именно я стану основоположником величия семьи».13 Затем Мария Каролина (1782–1839), которая вышла замуж за Иоахима Мюрата и стала королевой Неаполя. И наконец, Жером (1784–1860), который основал семью Бонапартов в Балтиморе и стал королем Вестфалии.