СОЛДАТЫ:
За две недели вы одержали шесть побед, взяли двадцать один штандарт, пятьдесят пять артиллерийских орудий и завоевали самую богатую часть Пьемонта….. Не имея никаких ресурсов, вы обеспечили себя всем необходимым. Вы выигрывали сражения без пушек, переходили реки без мостов, совершали форсированные марши без обуви, разбивали лагеря без бренди и часто без хлеба….. Ваша благодарная страна будет обязана вам своим процветанием….
Но, солдаты, вы еще ничего не сделали по сравнению с тем, что вам еще предстоит сделать. Ни Турин, ни Милан вам не по зубам. Есть ли среди вас тот, кому не хватает мужества? Есть ли среди вас тот, кто предпочел бы вернуться через вершины Апеннин и Альп и терпеливо сносить позор рабского солдата? Нет, среди завоевателей Монтенотте, Дего, Мондови таких нет. Все вы горите желанием продлить славу французского народа…..
Друзья, я обещаю вам это завоевание, но есть одно условие, которое вы должны поклясться выполнить. Это уважать народы, которые вы освобождаете, и пресекать ужасные грабежи, которые совершают некоторые негодяи, подстрекаемые нашими врагами. Иначе вы станете не освободителями народа, а его бичами….. Ваши победы, ваша храбрость, ваши успехи, кровь ваших братьев, погибших в бою, — все будет потеряно, даже честь и слава. Что касается меня и генералов, пользующихся вашим доверием, то мы должны краснеть, командуя армией, лишенной дисциплины и сдержанности….. Каждый, кто будет заниматься грабежом, будет расстрелян без пощады.
Народы Италии, французская армия идет, чтобы разорвать ваши цепи; французский народ — друг всех народов. Вы можете принять их с уверенностью. Ваша собственность, ваша религия и ваши обычаи будут уважаться. У нас нет зла, кроме как на тиранов, которые вас угнетают.
В ту первую кампанию было много грабежей, и они еще будут, несмотря на эти мольбы и угрозы. Наполеон расстрелял одних мародеров и помиловал других. «Этих несчастных, — сказал он, — можно оправдать; они три года вздыхали по обетованной земле… и теперь, когда они вошли в нее, они хотят ею насладиться».46 Он умиротворил их, позволив им участвовать в пожертвованиях и провианте, которые он требовал от «освобожденных» городов.
Среди всей этой суматохи маршей, сражений и дипломатии он почти ежечасно вспоминал о жене, которую оставил вскоре после их брачной ночи. Теперь, чтобы она могла безопасно пройти через Севенны, он умолял ее в письме от 17 апреля приехать к нему. «Приезжайте скорее, — писал он 24 апреля 1796 года, — предупреждаю вас, если вы задержитесь, то застанете меня больным. Эти усталости и ваше отсутствие — оба вместе — больше, чем я могу вынести….. Возьми крылья и лети…. Поцелуй в сердце, еще один чуть ниже, еще ниже, еще ниже, еще ниже!»47
Была ли она верна? Сможет ли она, такая привыкшая к удовольствиям, месяцами довольствоваться эпистолярным обожанием? В апреле того же года к ней подошел красивый офицер Ипполит Шарль, двадцати четырех лет. В мае она пригласила Талейрана познакомиться с ним. «Вы будете от него в восторге. Мадам Рекамье, Тальен и Гамельн потеряли от него голову».48 Она так увлеклась им, что когда Мюрат приехал к ней от Бонапарта с деньгами и инструкциями, чтобы присоединиться к нему в Италии, она задержалась, сославшись на болезнь, и позволила Мюрату передать своему шефу, что она подает признаки беременности. Наполеон написал ей 13 мая: «Значит, это правда, что вы беременны! Мюрат… говорит, что вы плохо себя чувствуете, и поэтому он не считает благоразумным для вас предпринимать столь длительное путешествие. Значит, я еще долго буду лишен радости сжимать вас в объятиях!.. Возможно ли, что я лишусь радости видеть тебя с твоим маленьким беременным животиком?»49 Он преждевременно обрадовался: она никогда не подарит ему ребенка.
Тем временем он провел своих людей через дюжину сражений к призу Ломбардии — богатому и культурному городу Милану. В Лоди, на западном берегу Адды, его главные силы настигли основную австрийскую армию под командованием Болье. Болье отступил, переправился через реку по деревянному мосту длиной 200 метров, а затем расположил свою артиллерию на позиции, чтобы предотвратить аналогичную переправу французов. Наполеон приказал своей кавалерии скакать на север, пока не найдут место для брода через реку, а затем пройти на юг и атаковать австрийский тыл. Укрывая свою пехоту за стенами и домами города, он активно участвовал в ведении огня своей артиллерии по австрийским орудиям, прикрывавшим мост. Когда его кавалерия внезапно появилась на восточном берегу и бросилась на австрийцев, он приказал своим гренадерам переправляться через мост. Они попытались, но австрийская артиллерия остановила их. Наполеон бросился вперед и вместе с Ланном и Бертье повел их за собой. Австрийцы были разбиты (10 мая 1796 года), потеряв две тысячи пленных. Болье отошел к Мантуе, а французская армия после однодневного отдыха двинулась на Милан. Именно за этот поступок французские войска, тронутые безрассудной, но вдохновляющей выдержкой Бонапарта под огнем противника, присвоили ему ласковый титул «Le Petit Caporal» — «Маленький капрал».