Вернувшись к Хадидже, он сообщил ей о своих видениях. Нам сообщают, что она приняла их как истинное откровение с небес и призвала его объявить о своей миссии.
После этого у него было много подобных видений. Часто, когда они приходили, он падал на землю в конвульсиях или обмороке; пот покрывал его лоб; даже верблюд, на котором он сидел, чувствовал волнение и беспокойно двигался.19 Позже Мухаммед приписал свои седые волосы этим переживаниям. Когда его попросили описать процесс откровения, он ответил, что весь текст Корана существует на небесах,20 и что по одному фрагменту ему сообщал Гавриил.21 На вопрос, как ему удается запоминать эти божественные речи, он объяснил, что архангел заставляет его повторять каждое слово.22 Другие люди, находившиеся в то время рядом с Пророком, не видели и не слышали ангела.23 Возможно, его конвульсии были эпилептическими припадками; иногда они сопровождались звуком, который, по его словам, был похож на звон колокола.24-что часто случается при эпилептических припадках. Но мы не слышим ни прикусывания языка, ни потери силы предплечий, как это обычно бывает при эпилепсии; в истории Мухаммеда не наблюдается и дегенерации мозговой деятельности, к которой обычно приводит эпилепсия; напротив, он сохранял ясность мысли и уверенное руководство и власть до шестидесятого года своей жизни.25 Доказательства неубедительны; по крайней мере, их не хватило, чтобы убедить ни одного ортодоксального магометанина.
В течение следующих четырех лет Мухаммед все более открыто объявлял себя пророком Аллаха, которому было поручено привести арабский народ к новой морали и монотеистической вере. Трудностей было много. Новые идеи приветствуются только в том случае, если они сулят скорую материальную выгоду, а Мухаммед жил в меркантильной, скептически настроенной общине, которая получала часть своих доходов от паломников, приезжавших поклониться многочисленным богам Каабы. В борьбе с этим препятствием он добился определенного прогресса, предложив верующим сбежать из грозящего ада в радостный и осязаемый рай. Он открыл свой дом для всех, кто хотел его слушать - богатых, бедных и рабов, арабов, христиан и евреев; его впечатляющее красноречие подвигло нескольких человек к вере. Первой обращенной стала его стареющая жена; вторым - его двоюродный брат Али; третьим - его слуга Зайд, которого он купил в рабство и сразу же освободил; четвертым был его родственник Абу Бекр, человек, занимавший высокое положение среди курайшитов. Абу Бекр привел к новой вере еще пятерых мекканских вождей; он и они стали шестью "сподвижниками" Пророка, чьи воспоминания о нем впоследствии составят наиболее почитаемые традиции ислама. Мухаммед часто ходил к Каабе, приглашал паломников и проповедовал единого бога. Курайши сначала слушали его с улыбкой и терпением, потом назвали полудурком и предложили за свой счет отправить его к лекарю, который вылечил бы его от безумия.26 Но когда он напал на поклонение Каабе как на идолопоклонство, они встали на защиту своих доходов и нанесли бы ему увечья, если бы его не защитил дядя Абу Талиб. Абу Талиб не хотел принимать новую веру, но сама верность старым устоям требовала от него защищать любого члена своего клана.
Страх перед кровной местью удерживал курайшитов от применения насилия к Мухаммеду или его свободным последователям. Однако к обращенным рабам они могли применять сдерживающие меры, не нарушая племенного закона. Нескольких из них посадили в тюрьму; некоторых часами выставляли на солнце, без головного убора и питья. Абу Бекр за годы торговли накопил 40 000 сребреников; теперь он использовал 35 000, чтобы купить свободу стольким обращенным рабам, скольким мог; Мухаммед смягчил ситуацию, постановив, что отречение под принуждением простительно. Курайши были больше обеспокоены тем, как Мухаммед приветствовал рабов, чем его религиозным вероучением.27 Преследования более бедных новообращенных продолжались, причем с такой жестокостью, что Пророк разрешил или посоветовал им эмигрировать в Абиссинию. Там беженцы были хорошо приняты христианским королем (615 г.).