Он нашел там, на троне Тары, просвещенного язычника Лэгхейра. Патрику не удалось обратить короля, но он получил полную свободу для своей миссии. Друиды выступили против него и показали людям свою магию; Патрик ответил им формулами экзорцистов - небольшого церковного ордена, которых он привел с собой для изгнания демонов. В "Исповеди", которую Патрик написал в старости, он рассказывает об опасностях, с которыми сталкивался в своей работе: двенадцать раз его жизнь была в опасности; однажды его и его спутников схватили, продержали в плену две недели и угрожали смертью; но друзья уговорили похитителей освободить их.22 Благочестивая традиция рассказывает сотню увлекательных историй о его чудесах: "Он даровал зрение слепым и слух глухим", - говорит Ненний,23 "очищал прокаженных, изгонял бесов, искупал пленников, воскресил из мертвых девять человек и написал 365 книг". Но, вероятно, именно характер Патрика, а не его чудеса, обратил ирландцев в веру - несомненная уверенность в своих силах и страстная настойчивость в работе. Он не был терпеливым человеком; он с одинаковой готовностью раздавал проклятия и благословения;24 Но даже такой гордый догматизм убеждал. Он рукополагал священников, строил церкви, основывал монастыри и женские обители и оставлял сильные духовные гарнизоны для охраны своих завоеваний на каждом шагу. Он сделал так, что вступление в церковный сан казалось высшим приключением; он собрал вокруг себя мужественных и преданных мужчин и женщин, которые терпели любые лишения, чтобы нести благую весть о том, что человек искуплен. Он не обратил всю Ирландию; некоторые очаги язычества и его поэзии сохранились и оставляют следы по сей день; но когда он умер (461 г.), о нем, как ни о ком другом, можно было сказать, что один человек обратил нацию.
Лишь на втором месте после него в любви ирландского народа стоит женщина, которая сделала больше всего для закрепления его победы. Святая Бригида, как нам рассказывают, была дочерью рабыни и короля, но мы не знаем о ней ничего определенного до 476 года, когда она приняла постриг. Преодолевая бесчисленные препятствия, она основала "Церковь дубового дерева" (Cill-dara) в месте, до сих пор носящем такое название, в Килдаре; вскоре она превратилась в монастырь, женский монастырь и школу, столь же знаменитую, как и та, что выросла в Патриковом Армаге. Она умерла около 525 года, почитаемая по всему острову; 10 000 ирландских женщин до сих пор носят имя "Мария из Гаэля". Через поколение святой Руадан наложил проклятие на Тару; после 558 года, когда умер король Диармуид, древние залы были заброшены, а короли Ирландии, все еще языческие по культуре, стали христианскими по вероисповеданию.
III. ПРЕЛЮДИЯ К ФРАНЦИИ
1. Последние дни классической Галлии: 310-480 гг.
В IV и V веках Галлия была самой процветающей в материальном плане и самой развитой в интеллектуальном отношении из всех римских провинций на Западе. Почва была щедрой, ремесла - искусными, реки и моря несли оживленную торговлю. Поддерживаемые государством университеты процветали в Нарбонне, Овне, Бордо, Тулузе, Лионе, Марселе, Пуатье и Трире; учителя и ораторы, поэты и мудрецы пользовались статусом и признанием, которые обычно доставались политикам и драчунам. Благодаря Авсонию и Сидонию Галлия заняла лидирующее положение в литературной жизни Европы.
Децим Магнус Авсоний был поэтом и олицетворением галльского Серебряного века. Он родился в Бордо около 310 года, сын ведущего врача этого города. Там же он получил образование, а позже в щедрых гекзаметрах поведал миру о достоинствах своих учителей, вспоминая их улыбки и забывая их удары.25 В ровные годы он тоже стал профессором в Бордо, преподавал "грамматику" (т. е. литературу) и "риторику" (т. е. ораторское искусство и философию) в течение целого поколения и опекал будущего императора Грациана. Искренняя привязанность, с которой он пишет о своих родителях, дядях, жене, детях и учениках, наводит на мысль о доме и жизни, похожих на университетский городок XIX века в Соединенных Штатах. Он с удовольствием описывает дом и поля, которые достались ему в наследство от отца и где он надеется провести свои последние годы. В первые годы их брака он говорит жене: "Давай всегда жить так, как мы живем сейчас, и не будем отказываться от имен, которые мы дали друг другу в нашей первой любви. ... Мы с тобой должны всегда оставаться молодыми, и ты всегда будешь прекрасна для меня. Мы не должны вести счет годам".26 Вскоре, однако, они потеряли первого ребенка, которого она ему подарила. Спустя годы он с любовью вспоминал об этом: "Я не оставлю тебя без слез, мой первенец, названный моим именем. В то время как ты упражнялся в том, чтобы превратить свой лепет в первые слова детства... мы должны были оплакивать твою смерть. Ты лежишь на груди своего прадеда, разделяя его могилу".27 Его жена умерла в самом начале их счастливого брака, успев подарить ему дочь и сына. Он был так сильно привязан к ней, что больше никогда не женился; и в старости он с новой скорбью описывал боль своей утраты и мрачную тишину дома, который знал заботу ее рук и шаги ее ног.