Салические франки описывали себя в прологе к своему "Салическому закону" как "славный народ, мудрый в советах, благородный телом, сияющий здоровьем, превосходящий красотой, смелый, быстрый, закаленный... это народ, который сбросил с шеи жестокое иго римлян".35 Они считали себя не варварами, а самоосвобожденными вольноотпущенниками; франкское слово означало "свободный", "наделенный правами". Они были высоки и красивы, длинные волосы завязывали в хохолок на голове и распускали, как конский хвост, носили усы, но не бороды, подвязывали туники на талии кожаными поясами с сегментами из эмалированного железа; с этого пояса свисали меч и боевой топор, а также предметы туалета, такие как ножницы и расчески.36 Мужчины, как и женщины, увлекались украшениями , носили кольца, браслеты и бусы. Каждый дееспособный мужчина был воином, с юности обученным бегать, прыгать, плавать и метко метать копье или топор. Храбрость была высшей добродетелью, за которую можно было легко простить убийство, грабеж и изнасилование. Но история, вкрапляя одно драматическое событие в другое, создает ложное впечатление о франках как о простых воинах. Их завоевания и сражения были не более многочисленными и гораздо менее масштабными и разрушительными, чем наши собственные. Согласно их законам, они занимались сельским хозяйством и ремеслами, превращая северо-восточную Галлию в процветающее и обычно мирное сельское общество.
Салический закон был сформулирован в начале шестого века, вероятно, в том же поколении, когда Юстиниан полностью разработал римское право. Нам говорят, что его написали "четыре почтенных вождя", и что он был рассмотрен и одобрен тремя последовательными народными собраниями.37 Судебное разбирательство в основном осуществлялось путем "компуррации" и ордалий. Достаточное количество квалифицированных свидетелей, подтверждающих хороший характер обвиняемого, освобождало его от любого обвинения, в котором он не был очевидно виновен. Число необходимых свидетелей зависело от тяжести предполагаемого преступления: семьдесят два человека могли освободить предполагаемого убийцу, но когда речь шла о целомудрии королевы Франции, требовалось триста дворян, чтобы подтвердить отцовство ее ребенка.38 Если вопрос все еще оставался под вопросом, прибегали к закону об испытании. Обвиняемого, связанного по рукам и ногам, могли бросить в реку, чтобы он утонул, если невиновен, и всплыл, если виновен (ведь вода, изгнанная религиозным обрядом, должна была отвергнуть грешника);39 или обвиняемого заставляли пройти босиком по огню или по раскаленному железу, или держать раскаленное железо в руке в течение определенного времени, или погрузить голую руку в кипящую воду и достать со дна какой-нибудь предмет. Или обвинитель и обвиняемый стояли с вытянутыми руками в форме креста, пока один или другой не заявлял о своей вине, опуская руку от усталости; или обвиняемый брал освященную облатку Евхаристии и, если был виновен, непременно был поражен Богом; или суд боем решался между двумя свободными людьми, когда юридические доказательства еще оставляли разумные сомнения. Некоторые из этих испытаний имеют давнюю историю: Авеста указывает, что испытание кипятком использовалось древними персами; в законах Ману (до 100 г. н. э.) упоминаются индусские испытания погружением в воду; а испытания огнем или раскаленными утюгами встречаются в "Антигоне" Софокла.40 Семиты отвергали мытарства как нечестивые, римляне игнорировали их как суеверные, германцы развили их в полной мере, христианская церковь неохотно приняла их и окружила религиозными церемониями и торжественными клятвами.
Испытание боем было столь же древним, как и испытание духом. Саксо Грамматик описывает его как обязательный в Дании в первом веке нашей эры; законы англов, саксов, франков, бургундцев и лангобардов указывают на его повсеместное использование среди них; а святой Патрик обнаружил его в Ирландии. Когда один римский христианин пожаловался бургундскому королю Гундобаду, что такой суд решает не вину, а умение, король ответил ему: "Разве не правда, что исход войн и сражений определяется Божьим судом, и что Его Провидение присуждает победу справедливому делу?"41 Обращение варваров в христианство лишь изменило имя божества, на суд которого ссылались. Мы не можем судить или понять эти обычаи, если не поставим себя на место людей, которые считали само собой разумеющимся, что Бог причинно участвует в каждом событии и не станет попустительствовать несправедливому приговору. При таком тяжелом испытании обвинители, не уверенные в своей правоте и доказательствах, дважды подумали бы, прежде чем обращаться в суд со своими жалобами; а виновные обвиняемые уклонились бы от испытания и предложили вместо него компенсацию.