Из этой красной хроники мы можем преувеличить варварство, которое омрачило Галлию спустя всего столетие после урбанистического и полированного Сидония; люди должны были найти какую-то замену выборам. Объединительная работа Хлодвига была сведена на нет его потомками, как и Карлом Великим; но, по крайней мере, правительство продолжало существовать, и не все галлы могли позволить себе многоженство и жестокость своих королей. Явное самодержавие монарха было ограничено властью ревнивых дворян; он вознаграждал их услуги в управлении и на войне поместьями, в которых они были практически суверенами; и на этих больших землях зародился феодализм, который будет бороться с французской монархией в течение тысячи лет. Крепостное право росло, а рабство получило новую жизнь в новых войнах. Промышленность перешла из городов в поместья; города уменьшились в размерах и перешли под контроль феодалов; торговля по-прежнему велась активно, но ей мешали нестабильная валюта, разбойничьи нападения на дорогах и рост феодальных пошлин. Голод и мор успешно боролись со стремлением мужчин к воспроизводству.
Франкские вожди смешались с тем, что осталось от галло-римского сенаторского сословия, и породили аристократию Франции. В эти века это была силовая аристократия, жаждущая войны, презирающая письма, гордящаяся своими длинными бородами и шелковыми одеждами и почти такая же полигамная, как любой мусульманин, кроме Магомета. Редко какой высший класс демонстрировал такое презрение к морали. Обращение в христианство не оказало на них никакого влияния; христианство казалось им лишь дорогостоящим средством управления и умиротворения народа; и в "триумфе варварства и религии" варварство господствовало в течение пяти веков. Убийства, отцеубийства, братоубийства, пытки, увечья, предательства, прелюбодеяния и кровосмешения скрашивали скуку правления. Хильперик, как нам рассказывают, приказал выжечь раскаленным железом каждый сустав в Сигиле Готской, а каждую конечность вырвать из гнезда.54 У Хариберта были любовницы - две сестры, одна из которых была монахиней; у Дагоберта (628-39 гг.) было сразу три жены. Сексуальные излишества, возможно, объясняют исключительное бесплодие королей Меровингов: из четырех сыновей Хлодвига только Хлотарь имел потомство; из четырех сыновей Хлотаря только у одного был ребенок. Короли женились в пятнадцать лет, а к тридцати годам истощали свои силы; многие из них умерли, не дожив до двадцати восьми лет.55 К 614 году дом Меровингов исчерпал свою энергию и был готов к замене.
В этом хаосе образование едва выжило. К 600 году грамотность стала роскошью духовенства. Наука была почти вымершей. Медицина осталась, так как мы слышим о придворных врачах; но в народе магия и молитва казались лучше лекарств. Григорий, епископ Турский (538?-94), осуждал как грех использование медицины вместо религии в качестве средства лечения болезней. Во время собственной болезни он послал за врачом, но вскоре отстранил его как неэффективного; тогда он выпил стакан воды с пылью из гробницы святого Мартина и полностью исцелился.56 Сам Григорий был главным прозаиком своего времени. Он лично знал нескольких королей Меровингов и иногда служил их эмиссаром; его "История франков" - это грубый, беспорядочный, предвзятый, суеверный и яркий рассказ из первых рук о поздней эпохе Меровингов. Его латынь испорчена, энергична, пряма; он извиняется за свою плохую грамматику и надеется, что грамматические грехи не будут наказаны в Судный день.57 Он принимает чудеса и чудеса с доверчивым воображением ребенка или с гениальной проницательностью епископа; "мы смешаем в нашем рассказе чудесные деяния святых и убийства народов".58 В 587 году, уверяет он, с неба упали змеи, а деревня со всеми ее постройками и жителями внезапно исчезла.59 Он порицает все, кто виновен в неверии или нанесении ущерба Церкви; но он без колебаний принимает варварство, предательство и безнравственность верных сынов Церкви. Его предрассудки откровенны, и их легко отбросить. Итоговое впечатление - увлекательная простота.