Появляется автор-попрошайка и гордится тем, что порок понес заслуженное наказание, как во всех правильных пьесах. Но актер протестует, что «опера должна заканчиваться счастливо» (как меняются обычаи!). Нищий уступает, спасает Макита из одной петли и отдает ему Полли в другую; все танцуют вокруг этой пары, а капитан размышляет, не постигла ли его судьба хуже смерти.
Гею посчастливилось воспользоваться услугами Иоганна Пепуша, немецкого композитора, проживавшего в Англии; Пепуш выбрал музыку для баллад Гея из старых английских песен, и результат оказался неотразимым. Несмотря на сатиру на коррупцию и лицемерие, публика на премьере в театре Линкольнс-Инн-Филдс (29 января 1728 года) отреагировала восторженно. Пьеса шла шестьдесят три вечера подряд, превзойдя все прецеденты; ее долго показывали в крупных городах Великобритании; она до сих пор идет на сценах двух континентов, и по ней снят один из самых восхитительных фильмов нашего времени. Актриса, сыгравшая Полли, стала любимицей салонов, ее биография и картина продавались огромными тиражами, ее песни писали на веерах, она вышла замуж за герцога. Но один высокоцерковный человек осудил Гея за то, что тот сделал своим героем разбойника и позволил ему остаться безнаказанным. Когда Гей попытался выпустить продолжение под названием «Полли», лорд-камергер отказался лицензировать его. Gay had Polly published; it sold so well, and the proceeds from The Beggar’s Opera mounted so pleasantly, that (as a wit said) the play made Gay rich, and Rich, the manager, gay. Через четыре года после триумфа поэта унесла колика.
V. НОВЕЛЛА
Выдающимся событием в литературной истории этого периода стало становление современного романа. Кларисса» и «Том Джонс» имеют большее историческое значение, чем любая английская поэма или пьеса той эпохи. Начиная с 1740 года, по мере того как масштаб значительной жизни расширялся от двора к народу и от действий к чувствам, роман заменил драму в качестве голоса и зеркала Англии.
Истории так же стары, как и письменность. Индия имела свои сказки и басни; Иудея включила в свою литературу такие легенды, как Руфь, Эсфирь и Иов; эллинистическая Греция и средневековое христианство создали романы о приключениях и любви; Италия эпохи Возрождения выпустила тысячи новелл («маленьких новелл»), как у Боккаччо и Банделло; Испания эпохи Возрождения и елизаветинская Англия написали пикарески о живописных плутах; Франция семнадцатого века отяготила мир историями о любви гораздо более длинными, чем сама любовь. Лесаж создал «Жиля Биаса», Дефо усовершенствовал приключенческий рассказ, чтобы проиллюстрировать человеческую храбрость, Свифт использовал травелог, чтобы обличить человечество.
Но были ли эти произведения романами в нашем современном понимании? Они напоминали художественную литературу XVIII века тем, что были воображаемыми повествованиями; некоторые из них имели содержание неоспоримой длины; некоторые изображали характеры с попыткой реалистичности; но (возможно, за исключением Крузо) им не хватало сюжета, который объединил бы события и характеры в развивающееся целое. В «Орооноко» миссис Афры Бэн (1688), истории африканского раба, есть объединяющий сюжет; так же как и в «Капитане Синглтоне» (1720), «Молль Фландерс» (1722) и «Роксане» (1724) Дефо; но все они представляют собой скорее череду эпизодов, чем структурное единство, в котором каждая часть развивает объединяющую тему. Когда Ричардсон и Филдинг овладели этим искусством развития, изобразили характер, прорастающий сквозь события, и сделали свои романы отображением нравов эпохи, родился современный роман.
Человек, положивший начало новому роману, был сыном дербиширского плотника, который вскоре после рождения Сэмюэля переехал в Лондон. Семья надеялась сделать из него священнослужителя, но была слишком бедна, чтобы дать ему необходимое образование; однако он успел прочесть несколько проповедей в своих книгах. Круг, в котором он рос, сохранил пуританскую мораль. Он был учеником печатника, а его репутация каллиграфа позволила ему пополнять свой доход, составляя письма для неграмотных влюбленных девушек; эта случайность определила эпистолярную форму его романов и их широкое исследование женской психологии и чувств. Промышленность и бережливость сослужили ему хорошую службу; он открыл собственную типографию, женился на дочери своего бывшего хозяина (1721) и родил от нее шестерых детей, из которых пятеро умерли в младенчестве. Она тоже умерла (1730), еще молодая и любимая, и эти утраты помогли его довольно мрачному настроению. Он женился снова, завел еще шестерых детей, пережил еще несколько утрат и стал членом Палаты общин. Ему было пятьдесят лет, прежде чем он опубликовал книгу.