Его предложение было принято; через пятнадцать дней его освободили, но приказали караулу проводить его до Кале. Члены правительства дали ему рекомендательные письма к видным англичанам, а королева продолжала выплачивать ему пенсию. В Кале его развлекали друзья в ожидании следующего судна. 10 мая он отправился в путь, вооружившись книгами для изучения английского языка и не желая видеть страну, в которой, как он слышал, люди и умы были свободны. Давайте посмотрим.
I. Вероятно, от rocaille, термина, использовавшегося во Франции XVII века для строительства или украшения гротов камнями и ракушками.
II. «Он помнит тебя и прекрасную Эгерию [Сюзанну] в те прекрасные дни нашей жизни, когда мы любили друг друга, все трое. Разум, глупость, любовь, чары нежных ошибок — все это связывало наши три сердца в одно. Как счастливы мы были тогда! Даже бедность, эта печальная спутница счастливых дней, не могла отравить поток нашей радости. Молодые, веселые, довольные, без забот, не думая о будущем, ограничивая все свои желания нынешними удовольствиями, — к чему нам было бесполезное изобилие? У нас было нечто гораздо лучшее; у нас было счастье».
III. «Итак, ты желаешь, прекрасная Урания [имя Афродиты], чтобы я, вознесенный по твоему повелению в нового Лукреция, смелой рукой сорвал покров с суеверий; чтобы я открыл твоим глазам опасную картину святой лжи, которой наполнена земля, и чтобы моя философия научила тебя презирать ужасы могилы и страхи потусторонней жизни».
КНИГА I. АНГЛИЯ 1714–56
ГЛАВА II. Народ 1714–56
Англия, которую застал Вольтер, была страной, наслаждавшейся четверть века относительного мира после целого поколения дорогостоящих побед над Францией; страной, которая теперь была владычицей морей, а значит, торговли, а значит, денег; держала в руках рычаг и баланс власти над континентальными правительствами; гордо торжествовала над династией Стюартов, пытавшихся сделать ее католической, и над ганноверскими королями, которые были слугами разбухшего кошелька парламента. Это была Англия, которая только что завоевала мировое господство в науке благодаря Ньютону, которая только что породила непреднамеренно революционного Локка, которая подрывала христианство деизмом, которая заменит Александра Поупа всеми понтификами Рима, которая вскоре будет неуютно наблюдать за разрушительными операциями Дэвида Хьюма. Это была Англия, которую любил Хогарт и которую он обличал на гравюрах, Англия, где Гендель нашел дом и публику и затмил всех Бахов как maestro dei maestri эпохи. И здесь, в этой «крепости, воздвигнутой природой для себя против заразы… этом благословенном участке… этой Англии».1 Промышленная революция начала преобразовывать все, кроме человека.
I. ПРЕЛЮДИЯ К ПРОМЫШЛЕННОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Дефо, путешествуя по Англии в 1722 году, нарисовал патриотическую картину «самой цветущей и богатой страны в мире», зеленых полей и обильных урожаев, пастбищ, усыпанных золотым руном, сочной травы, превращающейся в пухлых коров, крестьян, резвящихся в сельских видах спорта, сквайров, организующих крестьян, дворян, организующих сквайров, лордов, дающих закон и дисциплину в деревнях, а время от времени — приют поэтам и философам.2 Торговцы словами склонны идеализировать деревню, если они свободны от ее изнурительного труда, скуки, насекомых и работы.