VII. ЧЕСТЕРФИЛД
Давайте проведем полчаса с этим проницательным графом. Он был типичным представителем английской аристократии той эпохи, за исключением того, что он написал хорошую книгу. Его «Письма к сыну», которые стало модным обесценивать, — это сокровищница мудрости в безупречной прозе, компактный путеводитель по нравам и идеалам своего класса, а также увлекательное откровение тонкого и благородного интеллекта.
При крещении (1694) он был Филиппом Дормером Стэнхоупом, сыном Филипа Стэнхоупа, третьего графа Честерфилда, и леди Элизабет Сэвил, дочери Джорджа Сэвила, маркиза Галифакса, хитрого «Триммера» предыдущих царствований. Его мать умерла в детстве; отец пренебрегал им; он воспитывался у маркизы Галифакс. Под руководством частного репетитора он необычайно хорошо изучил классику и французский язык, так что культура Рима и Франции в зрелые годы стала частью его сознания. Он проучился год в Кембридже, а в 1714 году отправился в большое турне. В Гааге он играл в азартные игры с крупными ставками; в Париже с разборчивой распущенностью пробовал женщин. Из Парижа он писал (7 декабря 1714 года):
Я не буду высказывать свое мнение о французах, потому что меня очень часто принимают за одного из них; и некоторые сделали мне самый высокий комплимент, который они считают возможным сделать, а именно: «Сэр, вы такой же, как мы». Скажу только, что я наглый, много говорю, очень громко и императивно, пою и танцую на ходу, а главное, трачу огромные суммы на прическу, пудру, перья и белые перчатки.97
По возвращении в Англию он был назначен джентльменом постели нынешнего принца Уэльского (впоследствии Георга II). Любимый министр Георга I, Джеймс Стэнхоуп, был родственником Филиппа. Для него был найден округ, который он должен был представлять, и в течение одиннадцати лет он заседал в общинах как виг. Став четвертым графом Честерфилдом после смерти отца (1726), он был переведен в Палату лордов, которую позже назвал «Палатой неисправимых». Отправленный в Гаагу в качестве посла (1728), он так хорошо справился со своей миссией, что был награжден рыцарской подвязкой и назначением на должность лорда-распорядителя. В 1732 году любовница, Миле, дю Буше, подарила ему сына, Филипа Стэнхоупа, будущего адресата «Письма». Годом позже он женился на графине Уолсингемской, родной дочери Георга I от герцогини Кендальской. Возможно, он ожидал, что она принесет ему королевское приданое, но она этого не сделала, и брак оказался по-генеральски несчастным.
Он мог бы занять более высокое положение, если бы не выступил против законопроекта Уолпола о введении акциза на табак и вино. Он помог провалить эту меру и вскоре был уволен из правительства (1733). Он работал над падением Уолпола, потерял здоровье, уехал на континент (1741), посетил Вольтера в Брюсселе, был связан с Фонтенелем и Монтескье в Париже. Вернувшись в Англию, он продолжил оппозиционную деятельность. Статьи, которые он под именем «Джеффри Бродботтом» помещал в новый журнал «Старая Англия», так понравились Саре, герцогине Мальборо, что она завещала ему двадцать тысяч фунтов. В 1744 году его партия «Бродботтом» одержала победу. Он присоединился к Пелэму в министерстве и был послан в Гаагу, чтобы убедить голландцев присоединиться к Англии в войне за австрийское наследство. Он добился этого с тактом и мастерством, и был выдвинут на пост лорда-лейтенанта Ирландии (1745). Год правления в Ирландии стал самым успешным в его карьере. Он создал школы и промышленные предприятия, очистил правительство от коррупции и ростовщичества, управлял делами компетентно и беспристрастно. Он положил конец преследованиям католиков, продвинул нескольких из них по службе и настолько заслужил уважение католического населения, что когда Молодой Претендент вторгся в Англию из Шотландии, а Англия ожидала одновременного восстания в Ирландии, ирландцы отказались восстать против Честерфилда.
Его вернули в Лондон в качестве государственного секретаря (1746). Но теперь мастер деликатности и такта совершил губительную ошибку: он оказывал знаки внимания любовнице короля, а не королеве, и Каролина сумела маневрировать его падением. В 1748 году он оставил государственную жизнь и удалился «к моей лошади, моим книгам и моим друзьям».98 Георг II предложил ему герцогство; он отказался. В 1751 году он возглавил движение за принятие григорианского календаря и принял на себя основную тяжесть народного негодования против «попской кражи» одиннадцати дней у английского народа. В 1755 году он попал под мушкетон Джонсона из-за посвящения Словаря; мы рассмотрим эту перепалку позже.