В глазах юноши потемнело от горя и осознания ее смерти, затем кровь его дико взбурлила, разум охватила страшная ярость, тогда он, спрыгнув на землю, не прикладывая особых усилий оторвал от своей повозки длинную и толстую оглоблю.
Когда первый всадник достаточно приблизился юноша с замахом нанес удар в грудь массагета. Наездника подкинуло вверх, а запутавшаяся в стремени нога с противным треском оторвалась и повисла на сбитом с ног коне, остальное изломанное и окровавленное тело с проломленной грудью отбросило на десяток метров в колючие заросли.
- Див! Див! - послышалось со всех сторон от продолжавшего кружить вокруг него карусель отряда, осыпая его стрелами и забрасывая короткими копьями, которые не наносили особого вреда, лишь иногда оставляя мелкие царапины на его коже.
Наконец трое из них решились на ближний бой и достали из ножен короткие острые бронзовые мечи, одновременно нападая с разных сторон и отчаянно ругаясь. Пастух оглоблей очертил круг над головой и продолжая вращать резко ударил его концом еще одного противника. Второго седока также смахнуло на землю переломав все кости, где он застыл, жутко хрипя и пуская кровавые пузыри на разбитых губах. Третьего удара сухое дерево не выдержало и с треском переломилось пополам, улетая в сторону вместе с еще одним нападавшим.
Прицельно метнув оставшийся в крепких руках огрызок оглобли удалось попасть еще одному всаднику в голову и проломить череп. Затем коротко разбежавшись ударил плечом ближайшего коня с дико орущим и размахивающем острым мечом наездником. Послушался сухой треск переломанных костей, жеребца опрокинуло и перевернуло несколько раз, мгновенно раздавив не успевшего спрыгнуть на землю противника.
Осознав свою силу и почти неуязвимость к оружию нападавших, пастух начал просто хватать седоков за ноги и с размахом бить о землю. Вскоре все было кончено.
Оглядев место сражения, он с удивлением заметил, что третий воин еще жив.
Склонившись над лежащим конником, он задал терзающий его вопрос.
- Почему вы на нас напали?
- Мы выполняли приказ нашего вождя Скунха! – откашливаясь кровью ответил поверженный.
- Какой приказ?
- На этих землях не должно остаться жителей!
- Почему?
- Персы. Персы идут на массагетов через эти земли, им не должен достаться ваш скот и остальная провизия! Все трупы нам было велено скидывать в реки, засыпать колодцы и сжигать степь и стойбища, чтобы персидские войска несли потери от голода, жажды и болезней!
- Мы же из соседнего племени, к чему такая жестокость! Если бы вы объяснили это нам, мы бы ушли еще дальше на север в леса!
- Я не могу ответить, таково решение Скунха и остальных вождей. Мы лишь исполняли его волю!
- Ему придется ответить за это! Где он?
- Я ничего больше не скажу!
Абай достал крепкую волосяную веревку и начал обвязывать ее ногу врага, вторым концом крепя к седлу стоящего рядом коня.
- Постой, постой доблестный воин! Обещай подарить мне быструю смерть, и я скажу, где сейчас вождь!
- Хорошо, даю слово.
- Основные силы вождя, как и он сам сейчас кочуют у подножия Небесных гор на берегу Яксарта. Но в скором времени войска отправятся изматывать персов во время перехода. Это все что я знаю. Убей же меня скорее!
Абай ухватил поверженного массагета за шею и резким движением свернул тому голову набок.
Используя свою чудовищную силу, юноша с легкостью вырыл глубокую могилу и похоронил в ней мать со всеми ее вещами. Насыпав сверху небольшой курган, он немного постоял рядом, произнося слова молитвы.
Затем сняв одежду и остроконечную шапку с самого крупного воина, переоделся и прыгнув в седло чужого коня двинулся в путь на восток в сторону едва заметных на горизонте Небесных гор. В степи осталась одиноко стоять ветхая повозка утыканная стрелами и лежать тела убитых всадников.
Глава 5.
- О чем задумался воин? Много ли мы привезем трофеев после того, как разобьем этих вонючих саков? Говорят их вожди и жены увешаны золотом с ног до головы!