- Я об этом сообщил сразу на заставе.
- По-твоему, это побег с поля боя или отступление?
- Я не сбегал, оставляя своих людей сражаться, они были уже мертвы.
- А часовые? Их ты видел мёртвыми?
- Да! Оба лежали на холме. Зарезанные.
- Как ты это рассмотрел ночью?
- Стояла полная луна, все было хорошо видно. И у меня очень хорошее зрение.
- Хорошо. На этом пока все.
- Отведите его обратно, - дознаватель обратился к двум вооруженным стражникам, стоящим на выходе из комнаты.
Турая снова посадили на дно каменного колодца и до вчера ничего не происходило. На закате его выпустили, вернули одежду и оружие и приказали утром прибыть в Мараканду в казармы для ополченцев, царь царей начал собирать войска для похода в северные земли.
На ночь он остановился у матери в ее небольшом домике на окраине столицы сатрапии. Рассказав о своей нелегкой жизни пограничного стражника и поужинав, он лег спать.
На территории казарм было шумно, в центре площади столпилось множество людей.
- Что происходит? – задал вопрос он ближайшему пехотинцу.
- Сотник из «Бессмертных» выбирает себе новобранцев в тяжелую пехоту! – эмоционально ответил тот.
Турай протиснулся сквозь разношерстную толпу вооруженных и возбужденных ополченцев и оказался на краю импровизированного круга, в центре которого на утрамбованной тысячами ног площадке высокий и смуглый перс с хищным носом гонял коротким тренировочным мечом крепкого араба.
Тот обливался потом, кривил лицо в синяках, стонал от боли в отбитых крепкой деревяшкой руках, но меч не бросал. Турай глядя на скупые и точные движения перса вспомнил своего дядю, который обучал его навыкам владения мечом. И понял, что даже дядя, прошедший за свою жизнь сотни пограничных схваток со скифами, не смог бы одолеть этого смуглого воина в куфии. Движения перса были столь быстры и точны что некоторые удары Турай не замечал, и понимал только по болезненным вскрикам араба. Наконец сотнику видимо надоело это представление, затеянное отбить желание участвовать в отборе кандидатам, не дотягивающим даже до уровня этого араба, и он, выбив меч из его рук обозначил удар в шею.
- Не тратьте мое время, собаки, если бьетесь как он или хуже! - произнес он с акцентом, - в элиту персидской армии выберут всего десяток лучших из нескольких тысяч местных, и пока я таких здесь не вижу!
Это Турая внезапно рассмешило, и он захохотал, что не ускользнуло от внимания персидского сотника.
- Эй, ты, сопляк! - он указал мечом на парня, - поделись со мной чем я так тебя рассмешил, я тоже хочу посмеяться!
- Ничем, господин, - сразу стушевался Турай, — это я не над вами!
- Ты хочешь сказать, что не оценил мою шутку?
- Нет, я пропустил ее. Вспомнил что забыл дома одну важную вещь и мне срочно надо вернуться за ней.
Перс носком сапога подкинул вверх тренировочный меч, который ранее выронил араб и ударом своего меча отправил его в полет точно к ногам парня.
- Раз ты не оценил эту шутку, я дам повод для другой! Хватай меч и бегом ко мне!
- ДАВАЙ! ДАВАЙ! ДАВАЙ! - окружающие его воины начали лихо скандировать, стуча короткими мечами по своим щитам.
Лицо парня покраснело и ему ничего не оставалось сделать как поднять меч и выйти к ожидавшему с кривой ухмылкой сотнику.
Турай перекинул меч с правой руки в левую и обратно, сделал круговые вращательные движения, разминая запястья и замер в низкой стойке чтобы высокому персу с его длинными руками было сложнее его достать.
Перс мгновенно из состояния скучающего ожидания обрушил на него град ударов, часть из которых Турай сразу пропустил.
- Неплохо, я ожидал другого, - на лице сотника неожиданно появилась улыбка, - но я вижу ты можешь быть быстрее!
И снова разразился вихрем колющих и рубящих ударов твердой деревяшкой. Пропустив еще один удар по лицу Турай разозлился на себя из-за медлительности и время снова застыло. Вокруг наступила тишина, все окружающие люди замерли в своих позах, с разинутыми ртами, вскинутыми руками, перекошенными от возбуждения лицами. И только медленно приближающийся к лицу меч перса выбивался из общей картины. В этот раз его тело уже не сковывала прежняя тяжесть, он, легко ударив сверху, выбил меч из рук сотника и приставил свой к горлу противника.