Утро встретило его громким звуком конского ржания и человеческими голосами, доносящимися с внутреннего двора пограничной заставы. Выглянув наружу, воин увидел незнакомых всадников в блестящих кольчугах, с короткими копьями в руках и луками за широкими спинами на гарцующих крупных конях. Незнакомцы на повышенных тонах о чем-то беседовали с его дядей, начальником заставы.
- Где приказ, давай мне приказ!
Один из приезжих кинул в руки дяди желтый свиток из куска выделанной овечьей кожи. Развернув письмо тот углубился в чтение, недовольно морща лицо и сплевывая на землю.
- В чем его обвиняют?
- Пока ни в чем! Его отряд разбит, их застали врасплох на привале, часовые не справились со своими обязанностями! Назначено дознание. Мы лишь обязаны его сопроводить.
- Но он простой воин, за эти действия по уставу несет ответственность командующий отрядом!
Турай понял, что речь шла о нем и понурил голову.
- И где теперь командующий? Значит мы его забираем! В Мараканде разберутся кто прав, а кто виноват!
- Ладно, но я передам с вами жалобу на вашего командира! Коней пока остудите, загнали совсем бедных животных.
Родной дядя Турая развернулся и пошел к себе, сжимая в руке приказ из столицы сатрапии.
Выехали они следующим утром, весенняя степь уже проснулась, по бокам едва заметной дороги в траве рыскали дрофы и куропатки, через дорогу проскочил испуганный заяц и затаился у обочины. Рыжие суслики у своих нор весело пересвистывались, попеременно поглядывая в небо на кружащего там степного орла. Вдали на вершине большого холма паслось стадо рыже-желтых сайгаков со смешными мордами и витыми рогами.
Вскоре они достигли берега огромного полупресноводного озера Арала и двинулись вдоль реки Яксарт.
Так они двигались от городища до городища и только к концу третьей недели показались высокие стены Мараканды - столицы Согдианы являвшейся сатрапией Великой Персидской империи Ахеменидов.
Мараканда своими размерами занимала огромную территорию, чтобы пешему обойти вдоль окружавшие ее высокие кирпичные стены нужно было потратить несколько часов времени. В центре города, размещалась каменная цитадель, здесь находилась резиденция правителя сатрапии Согдианы, также располагались оружейные арсеналы, хранились дорогие иноземельные товары и, конечно, царская казна. К наружным стенам примыкал шумный базар. В самом городе размещались купцы из разных стран, были построены караван-сараи, постоялые дворы, работали мастерские ремесленников и торговые лавки, город пересекался прямыми мощеными улицами и был разбит на кварталы.
В город они заезжать не стали, а направились к построенному недалеко на холме каменному зданию тюрьмы.
Во дворе тюремной крепости сопровождающие Турая воины спешились с коней, старший отряда передал документы, выбежавшему чиновнику в белой чалме и указав на него произнес.
- Теперь он ваш, забирайте!
- Обыскать, раздеть и в яму его! – сказал выглянувший из прохладной тени помещения тучный и волосатый начальник.
- А что с этим дерьмом делать? - кивнул надсмотрщик в сторону отрубленной головы, все еще болтающейся на поясе Турая.
- Сожгите на костре и все дела. Такого ужасной вони я давно не нюхал!
Начальник зиндана, почесывая огромный живот толстой пятерней удалился в свою каморку.
- И не забудьте накормить и напоить его вечером - напоследок добавил он.
На дне зиндана было сухо, насыпано сено, но валялись обглоданные бараньи кости и кружились мухи. Турай горько вздохнул и привалился голой спиной к прохладной каменной стенке колодца.
Тем временем во внутреннем дворе тюрьмы пожилой надсмотрщик подкинул еще веток в костер, разожженный в большой яме, а затем добавил туда скопившийся мусор и напоследок закинул вонючую старушечью головенку. С удивлением он заметил, что страхолюдную голову окутало бело-голубое пламя, а сама она моментально рассыпалась невесомым прахом.
В этот момент Турай ощутил надвигающееся чувство легкости, серебряный талисман в виде фигурки леопарда из далеких земель черного континента, на его груди раскалился и оставил красный ожог на груди. Сквозь сильную боль молодой мужчина увидел как летающие вокруг него мухи словно застыли в воздухе, лениво перебирая своими крылышками в полете.