Бухтояров, в тщетной надежде помешать скольжению гранитных глыб на ледяном склоне, успевает вырвать в прямом смысле из рук господина Лемке схемы и планы того, что находится под городом. Аккуратные кальки, вычерченные уже не существующими лейтенантами и капитанами прямо на объектах. Там линии не совсем прямы, но нанесено все абсолютно точно. Именно за этими бумажками, что находились в герметичном сейфе на дне родового пруда, и пришли немцы на хутор. Именно им помогали не простые литовцы, а спецы из закрытого отдела Департамента охраны края, впрочем обреченные на зачистку сразу после акции. Бухтояров выполнил за других эту работу. А Пирогов закончил, утопив тела в болоте.
То, что так интересовало немецкую сторону, то, что мечтали взять в руки американцы, то, к чему стремился Бухтояров, последний солдат империи, — не могло быть добыто без «черного следопыта» Штока. За все годы путешествий по коллекторам, тоннелям и пещерам он наработал свою схему. Что-то было взорвано, что-то осело и обрушилось. Куда-то соваться нельзя было вовсе. Шток освоил ближнее пространство идеально, это подтверждали в свое время его подельники. То есть выйти на «объект» по старым схемам было настолько затруднительно, что легче назвать это словом «невозможно».
Головоломка должна была вот-вот сложиться. Шток находился под колпаком. Бухтояров должен был выйти на Штока. Люди уже не Господина Ши, а немецкой разведки должны были захлопнуть мышеловку и получить обе половинки схемы — старые материалы и те, что были у Штока. Американцы собирались выхватить вытащенные из огня каштаны. Мы, естественно, должны были поддержать отечественных искателей истины. Это знали все заинтересованные стороны, и потому под колпак нас допустить не должны были никоим образом.
Наджибулла находит Штока
Шток растерялся. Его прогулки по трубам, коллекторам и бункерам, видимо, закончились. Все проходит. Прошло и это. Первые восторги юности, романтика подземных горизонтов, легкие деньги, трудовые деньги, тяжелые деньги.
Он еще застал времена кладов. Уехавшие в Германию немцы прятали ценности в самых разнообразных местах. Кто-то из них рассчитывал вернуться, кто-то ушел на луга счастливейшей охоты, кто-то передал свои секреты, кто-то не успел. Последнюю «заначку на бедность» он вынимал шесть лет назад. Вначале долго «прокачивал» ситуацию, проверял, не подставка ли, готовил варианты отхода. Многие из его коллег попались на «подсадках». Свертки, запаянные банки, а то и сундучки доставали, а потом пропадали без вести или в дорожно-транспортных путешествиях.
Механика дела была такова. Хозяин «заначки» находил исполнителя, через третьих лиц. После войны оставались немцы на бумажной фабрике в области, еще в нескольких местах, где без них обойтись было затруднительно. Нужно было принять хозяйство каким-то образом у старых хозяев, и хозяйство немалое. Были и прямые «ходоки» из-за границы. Это — тема для отдельной эпопеи.
Со временем отфильтровались авторитетные бригадиры, которые брали на себя заказ, искали подельников. Старались обходиться без крови, что не всегда получалось. Потом бригадир исчезал, часто с ним исчезала доля помощников. Такие бригадиры больших шансов на успех не имели. Кенигсбергская земля — тесная. А вот те, кто работал честно, ходили в «командировки» не раз и сделали себе состояния. Небольшие, но твердые. А кто-то и очень твердые. Но в большинстве случаев все происходило примерно по такому сценарию. Поездка в какой-нибудь городок, рекогносцировка, разведка, отвлекающий маневр, поиск, изъятие.
Последняя акция шесть лет назад, в Зеленоградске (Кранце), позволила Штоку заработать.
То, что их интересовало, находилось под полом медпункта в санатории. Работали они втроем. Хотели было ночью просто выдавить окно, но медсестрица завела дружка, и они именно в этом медпункте встречались. Немолодая медсестрица, лет тридцати. И дружок аналогичный. Уходили они под утро, и оставалось еще часа два-три для выполнения работы, но санаторское хозяйство сложное, день начинается рано.
Работали днем. Шток перерезал телефонный провод так, что сразу и не понять где. Потом они с сумкой, в которой отвертка и вольтметр, вошли в медпункт, сказали, что ищут обрыв кабеля. Женщину вызвали в подсобку и попросили переставить какие-то коробки. Пока суд да дело, Шток в известном ему месте (двадцать сантиметров вправо от камина) вынул паркетины, мастерком штукатурным разрыл подсыпку, вынул тяжелый дубовый ящичек.