- Та прав, дружище Хью, их нужно наказывать! Их непременно нужно карать!! Сорок лет назад этот край уже трясло от нашего благородного гнева! Но тогда землетрясение пришло с юга и не было здесь прочувствовано… Более того, они вывезли сюда пострадавших со Спитаки числом более десяти тысяч уже однажды переступившим границы дозволенного. М вот они уже смешались с переселенцами с иных мест и продолжили уничтожение этой природной длани древнего Храма!
- Сейчас их следует очень крепко тряхнуть. Я согласен с тобою. Фью! Они этого заслужили. Их нужно тряхнуть, как следует, за наш потерянный рай!
Не сговариваясь, Фесенко и Зотов внезапно словно вжались в песок и стали забрасывать сверху себя же тем же песком. Пожалуй, это был единственный способ спрятаться от внезапного гнева восставших островных великанов.
Эрудированный более Фесенко Зотов внезапно вспомнил однажды прочитанное, что по рассказам английского исследователя и путешественника Джеральда Олстона произошло вот что...
В 1991 г. он попал в плен к живущим в горах юго-восточной части Венесуэлы (Гвианское плоскогорье) великанам. Они были смуглокожими людьми скорее белой, нежели монголоидной расы, имели средний рост около 3 м и с лёгкостью могли ударом кулака расплющить в лепёшку человеческую голову. В этом Олстон убедился, когда один из гигантов, будучи в ярости, убил кулаком индейца, превратив его череп в месиво из мозга и костей (кроме Джеральда в плену находились несколько обычных индейцев, которых великаны использовали в качестве «игрушек для детей» и прислуги). Малолетний ребёночек однажды забавы ради сломал Олстону руку, после чего тот мучился целый месяц. Только полгода спустя Джеральду и одному из индейцев удалось, наконец, бежать, и исследователь смог добраться до ближайшего населённого пункта и вернуться на родину.
Эти хоть и песчаные, но такие же великаны, и шутки с ними, как видно, плохи…
- Володь, пусть бы рыбу нашу сожрали, только чтоб нас не трогали!
- Та погоди ты, Вадька, понаблюдаем. Тогда и решим вплавь или вкось бежать: если они из Ахиллова воинства – амба! Их Ахилл просто обожал ежедневные такие пробежки – едва ли не по всему крымскому побережью. Точно не убежим.
Гиганты тем временем продолжали свою спокойную, но гневно-громозвучную по звучанию беседу. Прозвучали слова и о других возможных карах: например, просто и приспокойненько наслать на сих заблудышей мор.
Небо на востоке постепенно начинало светлеть… Вдруг Зотов неожиданно бодро воскликнул:
- Дружище, они рассасываются! Смотри, сквозь них уже берег виден – вся береговая кромка – от а до я!
- Ты что? Сквозь песок?! Ты что ли, потомок Ивана Грозного, и этих нелюдей насквозь видишь?!
- Да нет, дурья башка, сам присмотрись! Это ты от страха все еще ничего не видишь! Наши песчаные гиганты просто на глазах истаивают как на одесском курортном пляже золоченные латы Ахилла!
Постепенно, по мере того, как утро сменяло ночь, голоса великанов становились глуше и тише. А затем и сами они будто растворились в окружающем мире, среди крепко поруганной людьми островной природы, превращенной ими в сплошной солончак, среди которых возвышались знакомые песчаные курганы, со спящими в них до времени теми еще гигантами – непрощенными и не простившими…Кто не простил их – нам не узнать, а кого не простили они – уже точно и горько известно.
- Вадя, а что это было? Морлоки, призраки, материализовавшиеся страх природы? - Но угрозы-то звучали непризрачные... Право, я чуть было в штаны не наделал.
- Главное поняли: природу надо спасать - и остров Джералгач, и прибрежный омут с якобы целебной комкой – подпушкой из бурых водорослей – интоксикат времени и трудов человеческих.