…Через 10 минут я уже находился в номере гостиницы и мысленно прикидывал, что взять, а чего не следует брать на Касторию. Вот же дурацкое название выдумали! Объясняй теперь всем и каждому, что связано оно не с касторкой, а с латинским названием бобра – кастор. Хотя ее жители только в общих чертах похожи на бобров…
Запиликал телефон. По странной прихоти гостиничной администрации он воспроизводил трель некоей болотной птицы. На аппарате высветилось крупными желтыми буквами имя: ВАРЯ. Звонила дочка. Поступив в Евразийский экологический колледж, она решила жить в студенческом городке на Фарерских островах, объяснив, что этим ничуть не обижает родителей: «надо же к самостоятельной жизни привыкать» и к тому же «у Джерри из Манчестера тоже есть семья, а он – в городке». Как я понял, этот Джерри с первых дней выдвинулся в заводилы…
Я тронул пальцем кнопку переговорного устройства.
– Пап, это правда, что ты летишь в другую галактику? – с ходу спросила Варя, проглотив приветствие.
– Не в другую. В другой конец нашей галактики.
– Ну, это неважно…Ты попадешь туда мгновенно?
– Не совсем. Варя, я тебе рассказывал, что такое нуль-переход. Иначе говоря, искривление пространства. Если бы не этот процесс, мне бы не хватило жизни туда добраться. И это не мгновенно! Нужно сначала выйти за пределы Солнечной системы, для этого тоже требуется время. Потом – да, лететь не придется. А что тебе не нравится?
– Несправедливо, что ты попадешь в такую даль быстрей, чем я – в Южную Америку!
– В какую еще Южную Америку? – тут я забеспокоился всерьез.– У тебя учебный год только начался!
– Не сейчас, на каникулах! Папа, ты помнишь Розалию?
– Эта чернокожая пацанка из Уганды?
– Нет, из Уганды – Магда. Розалия из Парагвая. Зовет меня к себе в январе. У них там в это время – лето. Лайнер летит 6 часов.
– Хочешь сказать, слишком долго? Садись на суперэкспресс, долетишь вдвое быстрее. Но к чему тебе перегрузки?
– Ну, зачем так шутить? На суперэкспресс не допускаются несовершеннолетние, беременные и женщины, которые еще не рожали. И вообще Иржи говорит, что это – для свихнутых бизнесменов, которые ценят деньги больше, чем свое здоровье.
– Правильно говорит. Кто такой Иржи?
– Один чех… потом расскажу. Ну, может, это плохо, но меня, как в старину говорили, жаба давит! То – Бог знает где, а это – на Земле и, выходит, дальше!
– Иначе и быть не может. Ты ведь физику учила! Никто не удивляется, что внутри Солнечной системы не используются околосветовые скорости. Это невозможно. Все равно что на реактивном самолете перелететь через улицу. Ну что мы с тобой толчем воду в ступе, это же элементарные вещи!
– Ладно, пап, не сердись. Значит, ты летишь к этим бобрам?
– Они только похожи на бобров. Настоящие бобры – млекопитающие, а эти – земноводные. Ростом полтора метра.
– И у них есть разум?
– По оценкам специалистов, – ответил я нарочито официально, – интеллект их взрослых особей примерно соответствует старшей группе детского сада.
– И о чем с ними говорить? Будешь там массовиком-затейником?
Мы проболтали еще минут семь. Все это время я старался ни словом, ни интонацией не выдать главного: на Кастории придется инспектировать не столько аборигенов, сколько непутевую парочку контактёров. Таковыми на этой планете являлись скандально известные практиканты Службы дальнего космоса Толик Остапчук и Петька Жердяев.
Остапчук, еще будучи курсантом-первокурсником, отличился тем, что спрыгнул на парашюте собственного изготовления с крыши учебного корпуса и, приземлившись на проезжую часть, создал аварийную ситуацию. К счастью, никто не погиб, но повреждения машин были немалые. Тольку тогда чуть не отчислили, но дело ограничилось дисциплинарным взысканием и штрафом. Выступивший на совете проректор сказал: «Если курсант самостоятельно сконструировал и испытал парашют, значит, в авиацию его действительно тянет». Тянет-то тянет, но надо же иметь ответственность!
Жердяев парашютов не строил, зато обожал летом сигать с моста в реку, причем зачастую в опасной близости от проплывавших катеров. Однажды, когда его сцапали, заявил: «Кому я мог причинить вред? Очевидно, только себе. Так какое вы имеете право меня задерживать зато, что я рискую?» Внушения насчет бессмысленности риска и дурного влияния на окружающих подростков – ведь захотят подражать! – он игнорировал.