– Есть книжечки рублевые и по сорок пять копеек...
В мозгу машинально производятся арифметические подсчеты: рубль – сто копеек. Значит, рублевая книжечка – 33 талона. А по 45 копеек – 15 талонов. Кому как удобней.
Вдруг освобождается ближайшее сиденье. Пассажир, сжимая билет двумя пальцами, быстро садится. Успевает заметить, что грубые скамейки, обтянутые чем-то коричневым – конечно, не кожей, а материалом "под кожу" – не делятся на два сиденья. Значит, кто-то слитком полный или крупный – а то и просто пьяный! – может занять всю скамейку. К счастью, сосед по скамейке худощав.
Трамвай проезжает четыре остановки. И на каждой из них ЖИВОЙ водитель человеческим голосом объявляет названия! Правда, не слишком грамотно, но отчего-то его голос воспринимается, как радостная музыка. Вагон ведет человек! Это, оказывается, уже повод для хорошего настроения. На пятой остановке – выходить, не зная, откуда именно, пассажир тем не менее догадывается, что эта остановка – "его".
Прежде чем идти "домой", пассажир глядит на рельсы, по которым уехал трамвай. Такое впечатление, будто между ними тянется ещё одна пара рельс, только поуже. И вновь – еще доза новых сведений: из каждого трамвая понемногу выливается нечто густое и темное – вот и еще .новое слово: "мазут"! – постепенно образуя те самые практически несмываемые следы...
До дома остается пройти не более ста шагов. И на этом мнемограмма обрывается...
3.
...На следующее утро в единственную дверь исполинского куба громко, требовательно постучали. Очевидно, пришедший специально не пожелал воспользоваться звонком, предпочитая иметь дело не с автоматами, а с немногими живыми служащими фирмы "Наследие". Спустя десять минут прозвучали грозные слова:
"Если ваш шеф не явится сюда лично, вы все будете иметь дело со службой безопасности!" С такой организацией, как известно, не шутят, и довольно скоро два бывших школьных приятеля – владелец фирмы и функционер госбезопасности среднего ранга – беседовали на самом верхнем этаже кубического здания, в кабинете со звуконепроницаемыми стенами.
– Но, Вильгельм, как получилось, что ты – в этой структуре?! Ведь ты – этнопсихолог?
– Нам нужны всякие специалисты. И я на своем месте. Нечего дрожать, Ларс, я не арестовывать тебя пришел. Наоборот, совершаю, можно сказать, должностное преступление, тем, что решил тебя предупредить.
– Но о чем?
– Не трясись! Возьми себя в руки! Вы хоть иногда интересуетесь личностью ваших клиентов?
– Конечно, нет! У нас свято соблюдается принцип инкогнито!
– На этот раз он вас подвел. Гражданин, застрявший в ячейке 11/29 является одним из крупнейших астрофизиков, каких и на Земле не так много, а у нас и вовсе – единицы. Если он не выйдет из комы или как вы это называете на своем жаргоне? – еще несколько дней, вам всем не поздоровится, а тебе – в первую очередь.
Впрочем, чтобы ты не умер на месте, могу утешить: в ваших действиях нет состава преступления, так что высылка на малопригодную для жизни планету тебе не грозит. Но административная ответственность может быть такой, что... – Вильгельм махнул рукой. – Ты будешь до самой кремации работать на штраф. А уж то, что от твоей фирмы не останется камня на камне, я тебе гарантирую. В переносном смысле, конечно, здание-то останется. И пойдет с молотка… Но вам всем от этого не будет легче. Это произойдет, если специалист, которого вы поместили в ячейку, образно говоря, не вернется в наш материальный мир в ближайшие два-три дня. Времени у тебя в обрез, сам понимаешь.
– Но это не в нашей компетенции! – воскликнул Ларс.
– Давай без нервов! – Вильгельм хлопнул приятеля по плечу. – Я стараюсь тебе помочь. Это ведь не первый случай? Только на других нам, по большому счету, было наплевать. Расскажи, каким образом вы "отправляете" клиентов в разные миры и почему иные, так сказать, не возвращаются.
Ларс отдышался и слезно попросил:
– Только не подозревай меня ни в чем, ради бога! Пойми, нам самим совершенно невыгодно, чтобы кто-то неограниченно долгое время занимал ячейки. Ведь заплачено за три посещения, ну пусть за пять, а некоторые валяются с прошлого года! Ты их не можем оттуда вынуть и поместить других. Наоборот, сплошной убыток!
– И много таких? Только не ври, всё равно проверю.