Май 2010 г.
Веле Штылвелд: Голос погибшей Вселенной, НФ-рассказ
1.
Я когда-то знал этот язык. Он был удивительно звучен. Я ещё и сейчас иногда слышу сквозь сон:
– Зордак! Нхат пси, Зордак...
Так в Детстве мне случалось сышать:
- А гитен Шаббат ин гитер Юр, а шейнер ят... ятеле!
И тогда ко мне возвращается давно и прочно забытое:
– Лаутроп! – Что-то есть в этом ответном от: “Мир вам под звёздами от идущего дорогой Любви!”, но в земных человеческих языках мне всё ещё трудно отыскать соответствие своему ночному имени – Зордак...
Я только догадываюсь, что означает оно: “Идущий тропой сновидений”, и теперь древний язык начинает звучать по-новому, как если бы я возвратился на свою родную дорогу, как если бы я не сбился однажды с пути.
Но однажды с пути сбился не только я – человек, но и всё Человечество – столь печальное планетарное скопление прежде падших Богов, которые теперь и не помнят о своих разорвавшихся на части мирах, потому что не желают по-прежнему просто за них отвечать, и только совсем немногие с кровавым вожделением в голосе азартно смеются и неистово радуются:
– Милейшие дамы и господа, разрушение нашего совместного мира должно быть столь же восхитительным и по-своему неописуемо ярким, как и его зарождение. Нам повезло, нам страшно повезло – мы будем восхитительно разрушаться вместе с восхитительно разрушающимся миром! Мы... – и уже больше нет говорящего, очередного, восхитительно разрушившегося за одно только мгновение...
Вот примерно так же современные лингвисты пытаются разрушать мой древний язык, расшивая его на отдельные гласно-согласные, перебирая, как чётки, его слоги и разрывая отдельно непроизносимые фразы... Мой древний язык был величественным языком идиом, словосочетаний, одинаково понятным и людям, и птицам.
На моём языке нельзя было просто произносить «нхат пси...» отдельно от всего остального, что так неумно, но старательно делают сегодня многие исследователи, поступая, по меньшей степени, неразумно.