Они всё чаще напоминают нам – кто мы такие, поэтому я, в числе многих адептов, решил записывать сны. Многие, очень многие стали себя подозревать в содеянном ими однажды. И тогда каждый, как в сите, стал по крупицам намывать в своих снах осколки своего прошлого мира.
У многих так ничего и не получилось – притупился в земных условиях прежде космический Разум, потомки горе-Создателей смешались с потомками созданных теми существ (произошёл колоссальный инцест), потеряла контакты с Землёй созданная из осколков погибших Миров Резервная вселенная, на которой очередной дежурный Демиург так и не посмел более узурпировать власть, даже облачив себя в пурпур мантии Прокурор-президента...
Жаль, что о прежних же прокураторах Личных вселенных так и не написано книги. И будь такие книги созданы – они сразу бы оказались под величайшим запретом даже сегодня, во времена демократические, где нет столь мощных спецхранов, о которых в тоталитарные годы говорили много и мрачно, обычно шепотом.
А прежде, как и их создатели, эти книги были бы сожжены на кострах, ибо истории землян уже ведомы девять книг, написанных одним бывшим прокуратором своей Личной вселенной, которые уже повлекли за собой гибель цивилизации до прежде мудрых Атлантов, и уже в новые исторические времена породили Навуходоносора, Чингиз-хана, Батыя и Дария, Наполеона и Гитлера...
Нет! Нового девятикнижья не будет, пока еще продолжается земная ссылка Богов. Но каждый имеющий право, да узнает, что он одновременно – и Преступник, и Бог, что он ссыльный за преднамеренное заигрывание с мировым Злом, и что он имеет стойкий иммунитет стремящихся к доброй вести землян.
Пусть каждый сегодня узнает только о том, что всем вместе нам вскоре навсегда возвратят право называться космическим Человечеством. Не забывать бы всем нам своего недавнего прошлого, когда великий и ужасный Бонапарт так и не возвратился из своей ссылки, а Коба Иванов возвратился... и стал Преступником планетарного масштаба – Иосифом Виссарионовичем Сталиным...
Возможно, и с нами не всё так просто, и как бы и нам не попасть в одну из английских детских считалочек, похожих на ту известную, которую перевёл однажды Маршак:
Семь мудрецов в одном тазу гуляли по морю в грозу.
Будь бы прочнее старый таз – длиннее был бы наш рассказ...
Сегодня Человечество состоит не из семи мудрецов. И каждому мудрецу снятся его особые сны. Они тонки и иллюзорны, они легко при пробуждении рассыпаются на бесчисленные мириады нейтронов, и из ослепших от красок реальности миллиардов нейронов трудно извлекать растворившуюся навсегда истину.
Но сегодня её предстоит нам искать. И тем, кто уже встречал в своей жизни, и тем, кто ещё, увы, не встречал того странного длинношеего продавца снов, который поначалу прикидывался почти бескорыстным продавцом почти нелепых детских кубиков...
Но только я сразу почему-то заподозрил в нём хитреца. Ибо мне был ведом универсальный вселенский закон: бесплатное являй равным, все иные должны за полученные Знания отплатить тонкой мерой возникшего в них духовного мира...
Пришло время платить по счетам – мой тонкий мир вызрел не на пустом месте, и мне стали доступны и погибшей моей вселенной, и моё теперешнее право врастать в новое космическое человечество, не однажды уже привитое от преступной божественности – погрешимой и страшной, во времена, когда я, как и все мы, земные, принадлежал к межзвёздному племени Зордаков – к племени ныне идущих по тропе сновидений...
3.
Среди ныне идущих по тропе сновидений однажды и ко мне пожаловал очень странный, совершенно удивительный сон... В нем я заново пережил побег Ноеля Кошена, возведенного в ранг государственного преступника.
Ноель служил армейским ревизором в пограничной ссылке империи. Ведь границу не суждено лелеять и охранять патриотам. Она доверена куда менее благонадежным: высланным на поселение – в разное время, за разные провины: офицерам и рядовым. На то она и империя – чем менее блистательный и более огорошенный в ней человек, тем вернее надлежит жить ему на отшибе.
Прежде Ноель был блистательным министерским ресторатором, но случилась непростительная вольность, за которую его сослали, вернее отправили исполнять бессрочную воинскую повинность, за строптивость – отказ от исполнение прихотей имперского министра всех наказаний.