По сути, академик был прав, ведь мы, павшие… Боги, отдавшие Порочным преступникам свои вселенные, были тоже порочны и в том усматривали наивысшую нравственность – нравственность разрушения.
Мы были соразмерны с созданными нами преступниками, но забывали в себе о том, что прежде мы были бесконечно соразмерны с созданной нами жизнью, даже там, где она приходила в упадок и ощущала на себе стагнации, от которой даже мы, Боги, увы, не могли её оградить. Ведь не в наших силах было отменить революции.
А они, между прочим, ещё случаются во вселенных и имеют не конструктивный, а социальный подтекст. Ибо они не от Бога, а от людей. Но у каждого Бога существует свой избранный народ. В моей погибшей вселенной это были олонды...
…Ещё во времена существования моей личной вселенной я их, увы, не наделил позднейшей мудростью библейского Екклесиаста. В своей древней вере они не знали время отчаяния, для них всегда существовало только время любить. Утомлённый делами своей огромной вселенной, я приходил к ним отдыхать, а они – советоваться со мной о насущных проблемах и делах мироздания.
Но в это время заявил о себе Стазиш, и я то и дело отправлялся на его поиски. Они изнуряли и выматывали меня, хорошо ведающего, что Стазиш способен на мимикрию, сокрытию там, где самого его меньше всего ожидаешь, даже меньше всего надеялся я на то, что однажды он посетит оставленный мною на время старый трепетный уголок моего мира и произведёт в нём тяжкие непредсказуемые перемены, превратив гордых и мудрых горцев в закостеневших ортодоксов, лишённых прежних чисто человеческих качеств...
Но однажды, к тому времени, когда я возвратился, именно это и произошло в отрезанных от мира Синих Скалистых горах, где никогда прежде я не облачался в пурпурную мантию с голубой оторочкой Прокуратора всей вселенной – Вселенского прокуратора моего заблудшего Человечества...
…Всё началось неожиданно. Произошло именно то, на что меньше всего я мог как-то влиять. В южных долинах, расположенных в отрогах Синих Скалистых гор, произошла кровавая революция. В долинах запахло кровью безвинно убитых, а власть над оставшимися в живых перешла к комиссарам.
Это были суровые люди с открытыми простыми лицами и пламенной верой в то безумие, которое они уже сотворили и ещё надеялись сотворить.
Я не мог и не смел им препятствовать, ибо я знал, что они из числа прежде выведенных мною же благородных преступников. Ведь верил же я почему-то, что могут быть и такие.
Я только забывал в ту далёкую и нелепую для себя пору, что для любых преступников характерна экспансия. Меня убийственно обманывало их внешнее благородство.
И ещё весь этот особый антураж всех революций – все эти пропитанные бычьей кровью войлочные простые шинели на неуютных крепко пришитых армейских крючках, все эти короткие женские стрижки и все эти безумные пламенные речи ораторов, обречённых завтра погибнуть от рук себе же подобных...
Это собственно и случилось, и как раз к тому времени, когда я в очередной раз возвратился после безуспешных поисков того, кто уже напрямую грозил разрушить мою вселенную...
Я так и не отыскал в очередной раз Стазиша и полагал, что только прежняя доброта и вечная привязанность моего божьего народа – олондов принесут мне успокоение. Но вместо всего племени меня встретил одинокий старик Эрема и пал передо мной на колени.
Такая горько-просительная встреча была для меня внове. Я знал о великой гордости своих горных созданий. Именно из них я хотел успеть сделать стражей вселенной и предотвратить страшное преступление, но я, увы, опоздал.
Дух моего народа был сломлен. В Синие Скалистые горы, спасаясь от преследований себе подобных, пришли комиссары. Их было немного – пять мужчин и три женщины, но они сломали дух остальных...
Взлелеянное мною во вселенских тысячелетиях племя сохранило свою прежнюю численность, но по требованию комиссаров в мир олондов пришло регулярное заушное образование и категорический атеизм...
Старейшины олондов не дали разрушить моей одинокой сакли, но и не смогли удержать молодёжь в вере о том , что их древний Зордак ещё не однажды придёт к ним и в будущем, как приходил в прошлом и приносил новости с далёких и дальних звёзд, чем озарял и окрылял их на целые тысячелетия.
– Ничего этого вам не надо! – сумели настоять ещё вчера немощные комиссары. – Вам сегодня необходима не Божья, а революционная организованность, а господина-товарища Зордака мы просто попросим...